ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
Доблесть Генерала М.Д. Скобелева

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:


А. КАМЕНЕВ

ДОБЛЕСТЬ ГЕНЕРАЛА

М.Д. СКОБЕЛЕВА

  
   Ни одна война XIX столетия не дала столь обильной пищи для размыш­лений многим военным деятелям различных государств, как война России с Турцией 1877-1878 гг. По существу, она стала первой серьезной проверкой изменений, произошедших в техническом оснащении вооруженных сил многих госу­дарств. Присущая русской армии наступательная стратегия и тактика прояви­лись во всех своих преимуществах над оборонительной турецкой. Стали классическими оригинальные по замыслам и осуществлению операции по форсированию мощной водной преграды -- Дуная, перехода зимой труднопроходимых Бал­канских гор и энергичному параллельному преследованию разбитого про­тивника. Впервые в практике наступательных действий применялись перебежки и россыпной строй.

*

   Война стала испытанием полководческой зрелости командного состава русской армии во всех его звеньях. Наиболее яркими представителями новой военной школы России школы были генералы Н.Н. Об­ручев, М.И. Драгомиров, П.П. Карцов, М.Д. Скобелев.

*

   В развитии военного таланта Скобелева, как и в самой его личности, вой­на сыграла важную роль. Из ее сражений он вышел сформировавшимся пол­ководцем, добившимся признания своей деятельности не путем интриг или чьего-либо содействия, а лишь благодаря собственным заслугам. Скобелев стал видным военачальником потому, что он точно оценивал изменения, со­вершавшиеся не только в армии, но и внутри государства, и стремился совершенствовать способы руководства войсками с учетом новых условий войны.

*

   Заслуга Скобелева состояла в том, что все свои планы он строил на осмыс­ленном выполнении воинского долга, на доскональном знании изумительных боевых качеств русского солдата. Требовать в бою от подчиненных возможного, а порой и невозможного, сообразовывать свои требования с моральным и физическим состоянием людей, мысленно охватывать динамику сражения, быстро реагировать на лю­бое изменение обстановки, внушать войскам уверенность в победе, не коле­баться ни минуты самому и не останавливаться ни перед какими преградами для достижения поставленной цели -- вот те качества, которые в полной мере раскрылись в Скобелеве. В сложившейся обстановке поражает высочайшая требовательность Скобелева к самому себе, стремление доказать правоту своих взглядов настойчивым трудом. Современники остави­ли нам рассказы о его удивительной работоспособности: в дни сражений он не ложился спать сутками, его богатырское здоровье выдерживало, каза­лось, самые невероятные нагрузки.

*

   Неординарность Скобелева, заслуги в войне создали ему заслуженный авторитет не только в русской армии, но и у военных всей Европы. Как отмеча­ли тогда многие газеты, в русской армии появился полководец, заявивший о се­бе как достойный продолжатель русских национальных традиций в воен­ном искусстве.

*

   Прошедшему хорошую школу в Туркестане, заслуженному генералу пришлось испытать чувства искренней дружбы людей, непосредственных участников его боевых дел и терпеливо выносить интриги и ненависть тех, кто видел в нем угрозу бездея­тельной, спокойной и безынициативной жизни.

*

   Русско-турецкая война закончилась убедительной победой России. Око­ло двухсот тысяч русских солдат отдали свои жизни за свободу Болгарии. Скобелев же, как всегда, не мог сидеть без дела. "Казалось, он собирает­ся быть турецким министром, -- писал Вас. И. Немирович-Данченко, -- до того точны и обстоятельны были его сведения". До начала войны болгары были не только бесправны, но и платили по­душную дань, военную подать за овец, свиней, с виноградника, за виноград, вино, табак, за соль, за билет или паспорт, отчисляли гроши священнику, школьному учителю, старшине, должны были кормить турецких чиновников, бравших с них налоги за дороги и даже за сено. "От забитости и бесправия -- к самостоятельности и самозащите" -- такой девиз выдвинул Скобелев, сформировавший идею создания военизи­рованных гимнастических обществ. В кругу близких Скобелев не раз гово­рил: "Мой символ краток: любовь к Отечеству, наука и славянство. На этих китах мы построим такую политическую силу, что нам не будут страшны ни враги, ни друзья! И нечего думать о брюхе, ради этих великих целей прине­сем все жертвы". Внешне его деятельность была не такой яркой, как в жестоких боях, однако во многом выиграло дело, которому отныне решил посвятить жизнь, считая его родным русским делом. В подготовку болгар к самозащите Ско­белев, без преувеличения можно сказать, вложил всю свою душу.

*

   Когда истек срок пребывания русских войск на территории Болгарии, уста­новленный Берлинским договором, вместе со всеми русскими войсками возвратился в Россию и корпус, которым командовал Скобелев. Дивизии его расположились в нескольких белорусских городах, а штаб -- в Минске. Скобелев не собирался жить на проценты от своей славы и поэтому с первых послевоенных дней приступил к обобщению опыта войны и совершенствованию выучки войск.

*

   Скобелев разделял мнение русской общественности причислявшей к одному из главных виновников сложившегося положения (речь идет о положении Болгарии, роли и месте России после решений на Берлинском конгрессе) Германию. Антинемецкие настроения Скобелева не мог не учитывать Александр II. В его правление немцы занимали видные места в государственном аппарате, и особенно в армии. И потому совсем неожиданными для Александра II оказались сведения о подготовке Германией войны на два фронта, одним из которых была, без сомнения, Россия. Так родственные царствующие дома уже в то время стал точить червь разногласий. Зная о настоятельных требованиях Скобелева изучать противника не тогда, когда загремят пушки и польется кровь, а сейчас, царь предложил ему поездку в Германию, чтобы ознакомиться с состоянием ее вооруженных сил.

*

   С первых шагов по немецкой земле Скобелев ощутил не только неприязнь к себе, но и пренебрежительное отношение к России. Без сомнения, кайзеру Вильгельму было известно мнение Скобелева о послевоенном разделе Бал­кан. Без особой щепетильности кайзер сказал ему: "Вы проэкзаменовали меня до моих внутренностей. Вы видели два корпуса, но скажите Его Величест­ву, что все пятнадцать сумеют в случае надобности исполнить свой долг так же хорошо, как и эти два". Еще более фамильярно держался со Скобе­левым принц Фридрих Карл: "Любезный друг, делайте, что хотите, Австрия должна занять Солоники". В Германии Скобелев наглядно убедился, насколько быстро немцы пе­реняли новое в тактике, появившееся на полях русско-турецкой войны, его поразила оснащенность немецкой армии самым современным вооружением, он стал свидетелем быстрых темпов роста военного производства в стране. На основании всего увиденного он сделал вывод об агрессивных помыслах Германии и уезжал в мрачном настроении и с горьким сознанием того, что быть России битой, если не принять неотложных мер, в числе которых он предлагал совершенствование, улучшение качества стрелкового и артилле­рийского вооружения, равно как и развитие кавалерии. В своем подроб­ном отчете, представленном в военное министерство, он дал реальную оценку сильным и слабым сторонам немецкой армии, высказал данные предложения, однако все они оказались преданными забвению. Николай Николаевич, снискавший славу победителя турок и опекавший военное министерство, называл Скобелева выскочкой и использовал всю полноту своей власти для того, чтобы его предложения остались без внимания.

*

   Без Скобелева, однако, официальный Петербург обойтись не мог. Никто не знал Среднюю Азию лучше него и никто иной не мог разрубить гордиев узел неудач русских войск, прочно завязанный на берегах Каспия. Ознакомившись подробно с материалами, Скобелев пришел к выводу, что неудача экспедиции кроется в слабом материальном оснащении и в отсутст­вии должного снабжения. Представленный Скобелевым расчет был всеобъемлющ, а подбор помощников говорил о том, что он умеет ориентироваться в массе военных и знает истинную цену каждому. Так, на должность начальника штаба он выбрал полковника Н.И. Гродекова, обладавшего замечательным трудолюбием, высокой штабной культу­рой и обширными знаниями по географии, этнографии, истории Туркестана, жизни и быта ее народов, участника многих экспедиций и автора целого ряда научных трудов. ... И вот теперь, когда решался вопрос о том, кому поручить такой сложный участок, как осуществление морских перевозок, Скобелев решил предложить С.О. Макарову пост начальника морской части экспедиции. Будущий выдающийся флотоводец, не колеблясь, дал согласие.

*

   Тщательная подготовка и обеспечение регулярного подвоза продовольствия и боеприпасов позволили отряду Скобелева к январю 1881 года приблизиться к Геок-Тепе. На все его предложения о прекращении воины текинцы отвечали отказом. Неприятель нападал на караваны, нарушал связь, совершал вылазки. 11 января Скобелев отдал распоряжение на штурм и утром 12-го возглавил его. Текинцы сражались с фанатичным упорством. Несмотря на их огромное количественное преимущество (за стенами крепости укрылось около двадцати шести тысяч человек, по другим сведениям -- сорок пять тысяч человек), регулярные войска, обладавшие значительным военно-техническим превосходством, овладели крепостью.

*

   В конце мая 1881 года Скобелев прибыл в Петербург. Для него были далеко небезразличны события, которые произошли в столице империи в его от­сутствие. Официальные сообщения о покушении и смерти Александра II во многом дополнили подробные рассказы родственников. Но слушая их, Скобе­лев невольно ловил себя на мысли, что вместе с уходом из жизни Александ­ра II внезапно оборвалось взаимопонимание, которое, он, можно сказать, за­воевал. Новый самодержец Алек­сандр III встретил прославленного генера­ла крайне сухо, даже не поинтересовался действиями экспедиционного корпуса. Вме­сто этого он высказал неудовольствие тем, что Скобелев не сберег жизнь молодого графа Орлова, убитого во время штурма Геок-Тепе, и презрительно спросил: "А ка­кова была у вас, генерал, дисциплина в отряде?"

*

   Популярности Скобелева в то время мог позавидовать любой из европей­ских правителей. Вокруг Скобелева складывалась обстановка ненависти, зависти к че­ловеческом личности, к блестящему, ясному и дальновидному уму, к уникаль­ным военным дарованиям, к трудолюбию и терпению. В нем придворная кама­рилья видела опасного конкурента, и потому полный генерал пребывал все еще на должности командира корпуса. Слухи, муссировавшиеся в обеих столицах, пророчили военный переворот во главе со Свебелевым и даже определяли его дату -- день коронации Александра III, и даже то, что Скобелеву суждено взойти на россий­ский престол под именем Михаила III.

*

   Сознавая в себе возможного лидера, Скобелев пытался найти поддержку в военных кругах, где Александр III не имел авторитета. У многих на памяти жили тревожные вести из Рущукского отряда, едва не погубленного цесаре­вичем. Барон Н. Врангель оставил свидетельство, подтверждающее сказанное. В Петербурге у генерала Дохтурова, в большой компании Воронцова-Даш­кова, Черевина, Драгомирова, Щербатова и других "отзывались о хозяине не особенно лестно". Между многими мыслями, высказываемыми видными военными деятелями, главной преобладала мысль о том, что самодержавие роет себе могилу. Определенную цель преследовало выступление Скобелева на банкете по случаю первой годовщины взятия Геок-Тепе. 12(24) января 1882 года на банкете в ресторане Бореля в Петербурге, устроен­ном в честь первой годовщины со дня штурма Геок-Тепе, М.Д. Скобелев взял слово. В частности он сказал:
   "Великие патриотические обязанности наше железное время налагает на нынеш­нее поколение. Скажу кстати, господа: тем больнее видеть в среде нашей молодежи так много болезненных утопистов, забыва­ющих, что в такое время, как наше, пер­венствующий долг каждого -- жертвовать всем, в том числе и своим духовным я, на развитие сил отечества...
   Опыт последних лет убедил нас, что ес­ли русский человек случайно вспомнит, что он благодаря своей истории все-таки принадлежит к народу великому и силь­ному, если, Боже сохрани, тот же русский человек случайно вспомнит, что русский народ составляет одну семью с племенем славянским, ныне терзаемым и попирае­мым, тогда в среде известных доморощен­ных и заграничных иноплеменников подни­маются вопли негодования, и этот русский человек, по мнению этих господ, находится лишь под влиянием причин ненормальных, под влиянием каких-нибудь вакхана­лий. Вот почему прошу позволения опус­тить бокал с вином и поднять стакан с водою.
   И в самом деле, господа, престранное это дело, почему нашим обществом и от­дельными людьми овладевает какая-то странная робость, когда мы коснемся воп­роса, для русского сердца вполне закон­ного, являющегося естественным резуль­татом всей нашей 1000-летней истории. Причин к этому очень много, и здесь не время и не место их подробно касаться; но одна из главных -- та прискорбная рознь, которая существует между извест­ною частью общества, так называемой на­шей интеллигенцией, и русским народом. Гг., всякий раз, когда Державный Хозяин русской земли обращался к своему наро­ду, народ оказывался на высоте своего призвания и исторических потребностей минуты; с интеллигенцией же не всегда бывало то же... Силы не может быть вне народа и сама интеллигенция есть сила только в неразрывной связи с народом.
   Господа, в то самое время, когда мы здесь радостно собрались, там, на бере­гах Адриатического моря, наших едино­племенников, отстаивающих свою веру и народность -- именуют разбойниками и поступают с ними, как с таковыми!.. Там, в родной нам славянской земле, немецко-мадьярские винтовки направлены в едино­верные нам груди..."

*

   В Париж Скобелев приехал во второй половине января 1882 го­да, в дни падения министерства Гамбетты. А в начале февраля произошла его востор­женная встреча, с жившими в Париже сербскими студентами, которые преподнесли ему благодарственный адрес. Обращаясь к ним с ответной речью, "белый генерал", в частности заявил: "...Я вам скажу, я открою вам, почему Россия не всегда на высоте своих патрио­тических обязанностей вообще и своей славянской миссии в частности. Это происходит потому, что как во внутренних, так и во внешних своих делах она в зависи­мости от иностранного влияния. У себя мы не у себя. Да! Чужестранец проник всюду! Во всем его рука! Он одурачивает нас сво­ей политикой, мы жертва его интриг, ра­бы его могущества. Мы настолько подчи­нены и парализованы его бесконечным, гибельным влиянием, что, если когда-ни­будь, рано или поздно, мы освободимся от него, -- на что я надеюсь, -- мы сможем это сделать не иначе, как с оружием в руках! Если вы хотите, чтобы я назвал вам это­го чужака, этого самозванца, этого интри­гана, этого врага, столь опасного для Рос­сии и для славян... я назову вам его. Это автор "натиска на Восток" -- он всем вам знаком -- это Германия. Повторяю вам и прошу не забыть этого: враг -- это Гер­мания. Борьба между славянством и тев­тонами неизбежна". Речь к сербским студентам вызвала от­клик во всей Европе, быстро докативший­ся до берегов Невы. Оттуда последовала незамедлительная реакция.

*

  
   22 апреля 1882 года Скобелев, после короткой беседы с импера­тором накануне, отбыл в штаб корпуса в Минск. Закрепить уроки войны, создать в русской армии атмосферу подлинной боевой учебы, искоренить крепостнические пережитки, клещом впившие­ся в вооруженные силы России, -- вот тот минимум задач, который ставил перед собой Скобелев. Маневры, походы, учения, стрельбы, ежедневные за­нятия и на каждом -- личное присутствие, личный пример, граничащий по­рой с напрасным риском. "Я почитаю за величайший талант того, кто воз­можно меньше жертвует людьми. К самому же себе отношусь так, как и к тем, кто проливает кровь". Корпусные маневры в Могилевской губернии вылились во всенародную демонстрацию любви к Скобелеву. В Могилеве, где стояла 16-я дивизия, ему была устроена восторженная встреча. Скобелев въехал в город поздно вечером, на улицах, освещенных факелами, находились толпы людей, войска были построены шпалерами. Выйдя из экипажа, генерал пошел с непокрытой головой по улицам, запруженным людьми. В Бобруйске католический кано­ник Сенчиковский пригласил Скобелева в костел. Генерал вошел в него под песнопение. Вся служба прошла на русском языке. Православное духовен­ство устроило в честь Скобелева не менее торжественный молебен. Такое могло кому угодно вскружить голову...

*

   Трудно и, по существу, невозможно судить о дальнейших планах Ско­белева, в которые он посвящал только близких. Известно, что 22 июня 1882 г. он выехал в Моск­ву. О цели своей поездки он сообщил начальнику штаба Духонину, что намеревается-де осмотреть выставку, заехать в Спасское на могилу родите­лей и проверить ход строительства школы и больницы. 25-го ужинал в гостинице "Англия" (на углу Столешникова переулка и Петровки), затем спустился в гости к некоей девице Альтенроэ, а ночью она прибежала к дворнику и сказала, что в ее номере умер офицер. Прибывший медик констатировал смерть Скобелева от паралича сердца и легких. Подозрения в том, что он пал жертвой политического убийства, так и остались подозрениями. Александр III направил Надежде Дмитриевне письмо: "Страшно поражен и огорчен внезапной смертью вашего брата. Потеря для Русской армии трудно заменимая и, конечно, всеми истинно военными сильно оплакиваемая. Грустно, очень грустно терять столь полезных и преданных своему делу деятелей". В искренности этих слов трудно усомниться.
  
  
  
   136

А. Каменев

  
   137

Доблесть генерала М.Д. Скобелева

  
  
   См.: Костин Б. Скобелев. - М., 1990. - С.136 - 137.
   22 ноября 1861 г. 18-летний Скобелев в строю кавалергардов принес присягу на верность государю и Отечеству и с рвением начал постигать азы военного дела. В марте 1863 г. он стал офицером, в следующем году перевелся в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, носивший имя героя Отечественной войны 1812 г. Я. Кульнева, произведен в поручики. В воспоминаниях офицеров Гродненского полка он остался "истым джентльменом и лихим кавалерийским офицером". - См.: Ковалевский Н.Ф. История государства Российского. Жизнеописания знаменитых военных деятелей ХVIII - начало ХХ в. - М., 1997. - С.265.
   Михаил Дмитриевич в качестве пред­ставителя генерального штаба побывал на границе с Бухарским хан­ством, выезжал на Кавказ, под руководством Н. Столетова участвовал в экспедиции на юго-восточные берега Каспийского моря. В 1872 г. Ско­белев стал подполковником. В 1873 г. он участвовал в Хивинском походе русских войск под командованием генерала К. Кауфмана, имевшем целью принудить хивинского хана к мирным отношениям с Россией. В 1873 году, командуя авангардом войск, действовавших против Хивы, М.Д. Скобелев участвовал в делах под Итабаем, Ходжейли, Мангитом, Ильялами, Хош-Купыром, Джананыком, Авли и Хивой, а также и в иомудской экспедиции. В ав­густе того же года он произвел скрытую и опасную экс­педицию к Ортакую. Уже тогда его встретил на боевом поле Мак-Гахан и посвятил ему не одну из самых заду­шевных и блестящих страниц своего описания Хивинского похода. Через год после того мы уже видели Скобелева в южной Франции. Поехал он в Париж, но, наскучив без­действием и заинтересовавшись партизанскими действиями карлистов, пробрался к Дон Карлосу, оборонительные дей­ствия которого считал более достойными изучения, чем действия регулярной испанской армии. Тут он был свиде­телем битв при Эстеле и Пепо-ди-Мурра. В данном случае Скобелев вовсе не являлся традиционным бонапартистом, для которого все равно, где бы ни драться, лишь бы драть­ся. Он как военный специалист смотрел на это дело и брал свое, где его находил, всматривался во все, что ему каза­лось полезным и заслуживающим более пристального на­блюдения. - См.: Ковалевский Н.Ф. История государства Российского. Жизнеописания знаменитых военных деятелей ХVIII - начало ХХ в. - М., 1997. - С.265 - 266; Немирович-Данченко В. Скобелев. - М., 1993. - С.13 - 14.
   Горячи и пламенны его "наставления молодым новобранцам о том, как служить должно и о том, что такое служба", в них ярко светится русская душа, чуткое военное сердце, любовь к воен­ной службе, тонкое знание военного быта и вообще человеческой психологии. Военная служба - тяжелая служба, и Скобелев прав, выра­жаясь: "кто вступает в военную службу по расчету, чтоб дослу­житься знатного чина, разбогатеть и сделаться со временем вель­можею, тот, торжественно говорю, никогда не будет у цели; и невозможно, по этому расчету в первом же боевом деле придется или спрятаться, или попятиться; трус! гаркнут товарищи; трус! шепотом повторят солдаты, и довольно! заслуживший та­кой постыдный титул дело свое кончил; смело, приятель, отпра­вляйся на подножный корм". - См.: Соколовский М. Кадетский журнал пол века назад. Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, как повременное издание. 1836 - 1863. - СП б. , 1904. - С.36.
   Был создан "Устав гимнастического дружества", цель которого опреде­лялась так: "Развитие и усовершенствование физических и нравственных сил человека и подготовка учителей гимнастики и стрельбы для дружеств и школ". Суть положений Устава показалась абсолютно безопасной официаль­ному Стамбулу (к слову сказать, в тот период Турция не в состоянии была двинуть к Балканам ни одного табора). Ободранные и голодные остатки некогда многочисленных армий бродили по долине, нападая на жилища и грабя мирных жителей. Румелийское войско, которым предводительство­вал ненавистный болгарам Виталис, ставленник Турции, не в состоянии было обеспечить в крае порядок. А вот как отзывался о гимнастических обществах, словно по электричес­кой цепочке создававшихся в селах одно за другим, Скобелев: "Несомненная настоящая сила страны - гимнастические дружества, от сближения с ко­торыми правительства и будет зависеть установление порядка". Как истин­ный патриот, Скобелев сознавал в себе способность и мощь вдохновить целый народ и вдохновил его. Он предполагал, что в результате этой деятель­ности появится восемьдесят тысяч вооруженных людей. По донесению турецкого агента "в один прекрасный день" все населе­ние Южной Болгарии обзавелось ружьями с патронами. Пошли разгово­ры, что они куплены у русского правительства. Дипломаты, наезжавшие в болгарские села, пытались доказать, что ружья эти не заслужили хорошей репутации. На это они получали ответ: "Но ведь русские с ними дошли до Константинополя". - См.: Костин Б. Скобелев. - М., 1990. - С.147 - 149.
   Берлинский конгресс 1878, созван для пересмотра условий Сан-Стефанского мира 1878 по инициативе Великобритании и Австро-Венгрии, выступавших против усиления позиций России на Балканах. Другие участники: Германия, Франция, Италия и Турция. Оказавшееся в дипломатической изоляции русское правительство пошло на уступки. Подписан Берлинский трактат.
   Скобелев вернулся на родину в угнетенном настроении. Все увиденное на маневрах в Германии утвердило его в мысли, что война с немцами неизбежна. До поздней осени он трудился над составлением отчета, предупреждая правительство, что никакое "шапкозакидательство" недопустимо. "Сознаюсь, я поражен разум­ной связью между командными кадрами всех родов оружия. Войска приучены быстро решать и быстро приводить решения в исполнение. Едва ли возникнет случай, где бы германские войска потеряли голову... Позволю себе назвать германскую дисциплину вполне народной, - подчеркнул Скобелев, - а потому к ее проявлениям следует относиться с крайней осмотрительностью - как в смысле порицания, так и в смысле похвалы". Именно железная дисциплина германской армии привела Скобелева к мысли, что в русском народе требуется не только низшее или среднее, но и высшее образование, как залог осмысленного патриотизма: - Где будет патриотизм, там будет и дисциплина... - См.: Пикуль В. Соб. соч. - т.20. Исторические миниатюры. - М., 1996. - С.183.
   Предыстория событий на восточном берегу Каспия та­кова. В ноябре 1878 года Англия начала военные действия против Афгани­стана. Россия, хотя и сохраняла нейтралитет в этой войне, воспользовалась ею для организации из Красноводска военной экспедиции в Ахал-Текинский оазис. Еще задолго до этой экспедиции большинство туркмен добровольно приняли русское подданство. Однако самое большое из туркменских племен - текинцы, руководимые верхушкой, получавшей военную помощь от Англии, оказало вооруженное сопротивление России. Феодалам удалось повести за со­бой подвластное им население. Стоит сказать, что даже хорошо оснащенные персидские войска никогда не осмеливались вступить в серьезную войну с текинцами, и можно понять радость пограничных правителей, когда в столкновении с какой-нибудь шай­кой удавалось захватить несколько пленных и доставить их в Тегеран. В 1879 году трехтысячный отряд генерала Ломакина подошел к стенам крепости Геок-Тепе и начал ее штурм, но, понеся большие потери, был вынуж­ден отступить. Известие о неудаче русских войск было встречено в Лондоне с восторгом. Английские власти в Индии и Афганистане получили депеши об усилении антирусской деятельности в Туркестане. Поражение русских войск под Геок-Тепе могло иметь серьезные послед­ствия, и поэтому, выступая на государственном совете, Д.А. Милютин сказал, что без занятия этой позиции Кавказ и Туркестан будут разъединены, ибо остающийся между ними промежуток уже и теперь является театром анг­лийских военных происков, в будущем же может дать доступ английскому влиянию непосредственно к берегам Каспийского моря. Организацию новой экспедиции поручили Скобелеву.
   От Красноводска отряду Скобелева предстояло преодолеть около пятисот верст по сыпучим пустынным пескам до Ашхабада. Дорог не существовало. И тогда Скобелев выдвинул идею строительства железной дороги, за которую с жадностью ухватились подрядчики, но узнав о том, что контроль за отпущенными средствами будет осуществлять сам Скобелев, с порази­тельной быстротой отказались. Скобелев из прошлого опыта знал, что при влечение дельцов не ускорит пуск дороги, а наоборот, жажда наживы создаст дополнительные трудности в ее строительстве, и потому решил действовать самостоятельно. - См.: Костин Б. Скобелев. - М., 1990. - С.155.
   В самом начале экспедиции Скобелев выдвинул формулу: "Верблюды, верблюды и еще раз верблюды". Да, без этих "кораблей пустыни" невозможно было рассчитывать на успех в походе. Посланные во все концы отряды добыли необходимое количество животных. В семитысячном отряде к начала похода насчитывалось около шести тысяч верблюдов. По распоряжению Скобелева на пути до крепости Геок-Тепе создавались промежуточные укрепления и склады. Солдаты железнодорожного батальона и вольнонаемные рабочие строили полотно невиданными для того времени темпами одна с четвертью верста в день, прокладывались телеграфные линии. Вмеси с русскими войсками в пустыню шла цивилизации. - См.: Костин Б. Скобелев. - М., 1990. - С.155.
   Крепость Геок-Тепе представляла собой неправильный четырехугольник, - стены имели в длину 300- 500 метров с множеством выходов. Толщина стен достигала 10 метров в основании, а ширина коридо­ра на гребне между стенами- 6 метров. Внутри крепости, по разным данным, бы­ло сосредоточено от 25 до 40 тысяч защитников, в том число от 7 до 10 тысяч конных. - См.: Шолохов А. Честь и слава генерала Скобелева // Коммунист Вооруженных Сил, 1991, N5, С.67.
   К весне 1881 года текинцы прекратили всякое сопротивление. Сле­дом за Геок-Тепе пали Денгиль-Тепе и Ашхабад, последний представлял со­бой бедный аул с двумя тысячами жителей. Скобелев выполнил задачу, мо­жет быть, не столь блестяще внешне, но зато с огромной пользой не только для России, но и для всего Туркестана. На экспедицию понадобилось девять месяцев, тринадцать миллионов рублей, и обошлась она сравнительно неболь­шими потерями - четыреста человек. По рельсам Закаспийской железной дороги мчались доставленные флотилией С. О. Макарова железные кони, вызывая любопытство у туркмен и злобу у англичан. Присоединением Ахал-Текииского оазиса Россия прочно утвердилась в Туркестане и оконча­тельно лишила Англию надежд на выход к водам Каспия. - См.: Костин Б. Скобелев. - М., 1990. - С.156.
   Шолохов А. Честь и слава генерала Скобелева // Коммунист Вооруженных Сил, 1991, N5, С.69.
   Шолохов А. Честь и слава генерала Скобелева // Коммунист Вооруженных Сил, 1991, N5, С.71.
   В столице Франции он оказался далеко не по собственной воле. Реак­ция императора на петербургское выступление была однозначной - генерал от инфантерии, очевидно, запамятовал, что он носит погоны, о политике долж­ны судить политики. Генералу непростительны вольные высказывания. В Зим­нем дворце сочли, что генерал нуждается в отдыхе, и обязали его взять от­пуск с непременным условием провести его вне России. Но, как показали по­следующие события, расчет верхов на благоразумие и молчание Скобелева за границей не оправдался. - См.: Костин Б. Скобелев. - М., 1990. - С.166.
   Шолохов А. Честь и слава генерала Скобелева // Коммунист Вооруженных Сил, 1991, N5, С.70 - 71.
   Императорский посланни­к в Париже граф Орлов, когда в его руках оказался номер французской газеты с речью Скобелева, переслал газету в Петербург с препроводитель­ной: "Генерал не может безнаказанно произносить подобные речи". Из рус­ской столицы в Париж полетела официальная телеграмма: "Отозвать!" Скобелеву даже предписывался маршрут, который шел мимо Берлина. Но он не смог отказаться от возможности увидеть В. В. Верещагина, который в то время находился в столице Германии и, конечно, знал о парижском вы­ступлении Скобелева. По приезде 7 марта 1882 года в Петербург следует объяснение в рези­денции императора. Еще до этого Скобелев побывал у военного министра, который объявил ему выговор. Но, к удивлению Скобелева, выговор не об­рел реальной силы, то есть не был зафиксирован на бумаге. Существует сви­детельство современника, что "этот выговор был напечатан только в англий­ских газетах". Пресса других стран, в том числе и России, осталась в не­ведении. Свидетелем аудиенции Скобелева у императора оказался лишь один из дежурных флигель-адъютантов. Слухи, которые поползли по Петербургу сразу же после разговора, были достаточно противоречивы, поскольку участ­ники этой беседы не оставили письменных воспоминаний. Скобелев в кабинет царя вошел якобы со словами: "Несу повинную го­лову, русское сердце заговорило". Начало разговора не предвещало Скобелеву ничего хорошего, поскольку тот посмел вторгнуться в область недозволен­ного и выступал с заявлениями от имени России, народа, то есть делал то, чего ему никто не поручал. Императору и хотелось бы рубануть с плеча и об­рушить весь гнев на непокорного генерала, но Скобелев был нужен России (так ответил Александр III Александру Баттенбергу на просьбу дать разре­шение Скобелеву на выезд в Болгарию и занять пост военного министра), поэтому вторая часть беседы проходила в отечески-назидательном тоне. - См.: Костин Б. Скобелев. - М., 1990. -С.166.
   Историкам известна фраза фельдмаршала Мольтке: - Не скрою, что смерть Скобелева доставила мне радость... В этом случае немка Ванда [девица, в номере которой был найден Скобелев] могла быть агентом германского генштаба, который с ее помощью убрал Скобелева, как опасного противника в будущей войне. Но стишком подозрителен неизвест­ный господин из отдельного кабинета, просивший Скобелева осушить бокал шампанского, и в этом случае он мог являться тайным агентом "Священной дружины", которая расправилась с популярным генералом совсем по иным причинам. В первом случае Ванда действительно являлась агентом бисмарковской Германии, ибо сразу же после гибели Скобелева немецкая пресса издала вопль дикой радости; в кайзеровской армии началось всеобщее ликование, будто она уже выиграла войну с Россией. - См.: Пикуль В. Соб. соч. - т.20. Исторические миниатюры. - М., 1996. - С.195 - 196.
  


  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023