ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Воронин Анатолий Яковлевич
Рики. Часть первая

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.39*6  Ваша оценка:


   Рики.
  
   От автора.
  
   Жизнь людей и человеческие судьбы не так уж безоблачны и безмятежны, как порой это может показаться со стороны. В ней находят себе место любовь и ненависть, беспримерный героизм чередуется с самыми низменными проявлениями подлости, а добродетель и добросердечность соседствуют с алчностью и завистью.
   Особо остро все эти противоречия человеческого характера проявляются в условиях войны, когда одни с беззаветной преданностью своей Родине, даже если та не отвечает им взаимностью, совершают героические поступки, а другие, продолжают спокойно жить вдалеке от тех мест, где льется кровь человеческая. При этом, последние еще умудряются всячески поносить героев, называя их глупцами и пушечным мясом. И в то самое время, когда вернувшиеся с войны герои, в большинстве случаев, остаются практически ни с чем, противоположные им люди не только весьма удачно пристраиваются по жизни, но и успевают сколотить весьма приличное состояние, что дает им право диктовать свои условия "бессребреникам".
   Начиная писать эту, не совсем простую историю человеческих судеб, я не стремился что-то выдумать - сама жизнь подкинула сюжеты из жизни реальных людей, какие невозможно взять с потолка или высосать из пальца. Я был всего лишь статистом происходящих вокруг меня событий. Единственное, что я сделал, так это изменил имена и фамилии главных героев живущих и поныне, или ушедших в мир иной. И если кто-то из читателей вдруг обнаружит что-то до боли знакомое, с чем он сталкивался в собственной жизни, будем считать что это простое совпадение.
   А вообще-то, одним из героев, чьим именем и названа данная повесть, является обыкновенный декоративный пёсик из породы пекинесов по кличке "Рики".
   Мы порой не замечаем своих братьев меньших, которые ласково трутся возле наших ног и приветливо виляют хвостом, когда хотят выразить радость и признательность своему хозяину. А ведь это именно они делают нас добрее, именно они ненавязчиво и незаметно скрашивают нашу повседневную жизнь, заставляя заново пересматривать свои жизненные установки и принципы. И чем ближе мы сживаемся с этой бессловесной лохматой живностью, которая начинает понимать тебя по одному лишь взгляду, или жесту, тем сильнее и горше испытываешь боль утраты, теряя неформальных членов семьи.
  
   Часть первая.
  
   Пролог.
  
   - Алексей, собирайся, у нас, кажется криминал.
   Уже находясь в чреве "коломбины", члены опергруппы узнали от водителя адрес, куда они поедут осматривать место происшествия.
   - Надо же, так ведь это почти рядом с моим домом, - заметил Алексей, а про себя подумал - домой между делом заскочу, стольник, что на обед приготовил, сэкономлю...
   Труп с явными признаками насильственной смерти, обнаруженный рано утром каким-то случайным прохожим, лежал сзади металлического гаража, больше известного среди местных алкашей как "закусочная Михалыча". У изголовья трупа возвышался небольшой земляной холмик, посреди которого был воткнут деревянный крест, связанный куском алюминиевой проволоки из двух дощечек от деревянного лотка для овощей и фруктов, а на поперечной перекладине импровизированного креста мелом было написано одно единственное слово - "Рики"...
  
   Михалыч.
  
   Михалыч, а если быть точнее - Николай Михайлович Рукавишников, при жизни был весьма колоритной достопримечательностью не только гаражного кооператива, но и прилегающего к нему жилого микрорайона, выросшего во второй половине восьмидесятых годов на Юго-Восточной окраине Астрахани, посреди заросшего камышом ильменя.
   Бывший борец "вольник", имевший множество спортивных наград, после ухода из большого спорта оказался совершенно никому не нужен. Старая травма ноги дала о себе знать, когда ему едва исполнилось сорок пять лет. Врач-ортопед, к которому он обратился с жалобами на нестерпимую боль в коленном суставе, констатировал серьезное посттравматическое заболевание, требующее немедленного хирургического вмешательства.
   Не совсем удачная операция и серьезное осложнение после неё, привели к тому, что Михалыч едва не лишился ноги. Обошлось, однако, только теперь он мог ходить исключительно с палочкой в руке. А потом была ВТЭК, вынесшая окончательный вердикт - инвалидность второй группы.
   Поскольку кроме выкручивания рук и ног своим соперникам по борцовскому ковру отставной "вольник" ничего иного делать не умел, все его хождения по различным инстанциям с целью дальнейшего трудоустройства, положительных результатов не дали. Не помогли и многочисленные медали, которые он в разные годы получил за свои спортивные достижения. Да и кому был нужен этот инвалид в то самое смутное время, когда после объявленной в стране "прихватизации", повсеместно и поэтапно развались практически все государственные предприятия, а их место заполнили ширпотребные кооперативы, выраставшие на пустом месте словно грибы после обильного дождя, подбиравшие себе персонал низшего звена по двум основным принципам - "сила есть - ума не надо" и "бери больше, кидай дальше, пока летит - перекури".
   Одним словом, оказался Михалыч не у дел, а кушать ему, как и всем остальным людям, ох как хотелось. Вот и пристроился он сторожем в гаражный кооператив. Сутки через двое - вполне приемлемый режим работы. Да и сама работа была не особо пыльная - заступая утром на дежурство, вместе со сменщиком делаешь обход территории кооператива, проверяешь целостность замков на воротах гаражей, примечаешь, в каких из них ворота открыты и есть ли там хозяева. Еще пара минут на то, чтобы сделать соответствующую запись в журнале приема-сдачи объекта под охрану, а потом наступала обыденная рутина рабочего дня - одни машины выезжали, другие заезжали, кто-то что-то привозил, а кто-то вывозил.
   Сторожу не было никакого дела до тех, кто въезжал на охраняемую территорию с грузом. Некоторые владельцы гаражей свои машины в них вообще не держали, а два десятка метров полезной гаражной площади с наибольшей выгодой использовали под складирование товара, позже реализуемого через кооперативные лавки и всевозможные магазинчики.
   Особливо много было "челночников". Эти ухари свои автомобили старались не гробить, а весь коммерческий товар перевозили на арендованных "Газелях" и машинах покрупней, разбивая и без того хлипкое щебеночное покрытие в проездах между гаражами, превращавшееся после дождей в непролазное болото.
   На очередном собрании владельцев гаражей большинством голосов было принято революционное решение - машины грузоподъемностью свыше одной тонны на охраняемую территорию кооператива не впускать. Правда, в данное решение тут же была внесена парочка существенных поправок. Одна из них, в порядке исключения, всё-таки разрешала въезд оных авто, но при условии, если они являются личной собственностью членов кооператива. Вторая поправка была принята в духе времени - чужакам, в порядке исключения, так же разрешать въезд на территорию кооператива, но за эту поблажку решили взимать с них символическую плату, а полученный доход направлять на текущий ремонт дорожного полотна, как в самом кооперативе, так и на подъезде к нему. А чтобы ни те, ни другие "льготники" не проскакивали мимо охраны без вынужденной остановки, на въезде в кооператив установили высоченный шлагбаум-ограничитель, под которым без особых проблем могли проехать лишь легковушки. Все остальные автомашины вынуждены были притормаживать перед искусственным препятствием, и дожидаться, пока сторож, после получения "мзды", не соизволит поднять шлагбаум.
   Жесткого учета поступающей наличности никто не вел, а собранные рубли и купюры покрупней, сторожа сдавали лично председателю кооператива. Сколько реально собиралось денег за истекшие сутки, знали разве что сами сторожа да страстные любители спиртного, словно мухи на мед слетавшиеся по вечерам в кооператив. Как правило, подобные вечерние посиделки начинались за счет самих автолюбителей, а когда денег на выпивку не хватало, посылали гонца за добавкой в ближайший продуктовый магазин, предварительно выклянчив у сторожа пятерик, а то и червонец.
   Позже, кто-то возвращал взятые в долг деньги, а кто-то и нет. Наиболее ушлые выпивохи приглашали сторожа к застолью, тем самым, автоматически списывая общаковые деньги за счет новоявленного собутыльника.
   Поначалу все возлияния проходили в гаражах зачинщиков пьянок. Но после того, как после очередной такой "вечеринки" в одном из гаражей случился пожар, председатель кооператива строго - настрого запретил подобные сборища. Вместе с тем, дабы выглядеть в лице автолюбителей человеком весьма демократичным, отвел он для проведения подобных "мероприятий" пустующий гараж, принадлежавший несостоявшемуся новому русскому, убитому в одной из кровавых разборок, коих в ту пору было не счесть.
   В личной собственности убиенного этот гараж официально не числился, и претенденты на свалившееся с неба наследство в кооперативе так ни разу и не объявились. А коли так, ничейный бокс решили использовать для общих нужд.
   Михалыч привез из дома старенький диванчик, который давно собирался выбросить на помойку. Чуть позже там появились стол, несколько стульев, деревянная лавка и допотопный комод, укомплектованный дюжиной граненых стаканов и точно таким же количеством общепитовских тарелок и алюминиевых вилок.
   С чьей-то легкой руки прозвали сие богоугодное заведение "закусочной Михалыча". И теперь, если у кого начинала усиленно свистеть губа, словосочетание - "собираемся у Михалыча", звучало паролем, и всякий откликнувшийся на призыв, четко представлял себе план дальнейших "мероприятий".
   Тащили всё, что хранилось в гаражных загашниках - от сезонных овощей и фруктов, до домашних заготовок, кои в неимоверном количестве хранились в оборудованных гаражных подвалах. Что же до выпивки, то она тоже была всякая да разная - от домашнего вина, до пятидесятиградусного первача.
   С водкой в ту пору была напряженка, в связи с чем, особым почетом пользовался заморский спирт "Ройял".
   Скольких гаражных выпивох он довел до белой горячки, а скольких траванул насмерть - о том история умалчивает...
   Весной 1995-го года, в преддверии Дня Победы, именно это заморское зелье поставило точку в жизни Михалыча.
   Сменившись с дежурства, забухал он с двумя "бомбилами" сорвавшими накануне солидный куш со своих клиентов. Кроме живых денег подфартил им бакшиш в виде двух литровых бутылок "Ройяла". Их-то и решили "распечатать" общими усилиями. Пили до позднего вечера, а когда пришло время расходиться Михалычу стало плохо с сердцем. По телефону в сторожке вызвали неотложку, но та приехала слишком поздно. Осмотрев фиолетовую физиономию бездыханного трупа, дежурный врач констатировал смерть от инфаркта.
   На какое-то время пьянки в импровизированной закусочной прекратились, но наступил знаменательный день - сороковины по усопшему Михалычу, и автолюбители вновь "развязались".
   Пока должность скончавшегося сторожа оставалась вакантной, его напарники вынуждены были заступать на дежурство через сутки. Долго так продолжаться не могло - у обоих были дачи, на которых нужно было батрачить как тот папа Карло. А после "пахоты" на земле, какой из тебя бдительный охранник - уже к вечеру спал беспробудным сном, закрывшись изнутри сторожки.
   Забузили мужики, потребовали от председателя кооператива доукомплектовать штатное расписание охраны.
   На мероприятии, проводимом по поводу памятной даты со дня смерти Михалыча, этот вопрос и разрешился...
  
   Витёк - человек войны.
  
   Прапорщика Виктора Паламарчука иначе как по имени никто и не называл. Да и то, имя его произносили несколько уничижительно - Витёк. А годков Витьку было уже под сорок, и за плечами имел он почти двадцатилетний стаж военной службы. Родом из Молдавии, весной 1975-го года призвался на срочную службу в Астрахань. Служил во внутренних войсках, охраняя покой зэков в астраханских колониях. После демобилизации, командование части уговорило его остаться на сверхсрочную службу.
   Согласился.
   И не потому он дал свое согласие, что непременно решил связать свою жизнь с военной службой, а только потому, что уже тогда не мог найти достойного применения рукам у себя на Родине. Да и кому нужен был армейский дембель с "восьмилеткой" за плечами, в то время, когда его земляки, слонявшиеся без дела, ежегодно подвязывались на сезонные сельскохозяйственные и строительные работы за пределами родной Молдавии. А в армии, как-никак, была хоть какая-то стабильность - зарплату платили день в день, опять же, форма казенная. На первое время комнату в общаге пообещали, а если вдруг задумает жениться и семьей обзавестись, на крайняк, "малосемейкой" обеспечить.
   Пока служил, познакомился с гарной дивчиной Алёной. Полюбили они друг друга страстно, и со свадьбой в долгий ящик откладывать не стали. 1982-й год для молодой супружеской четы стал знаменательным вдвойне - в мае родился сын Алешка, а уже в августе их семья получила благоустроенную "малогабаритку" во вновь отстроенном доме. Чтобы попасть из дома к месту службы, достаточно было перейти дорогу.
   Потом была краткосрочная учеба в школе прапорщиков, после чего на его погонах вместо сержантских лычек появились две маленькие звездочки.
   И всё было бы хорошо, если бы не эта, затеянная Горбачевым перестройка. С неё-то всё и началось.
   Сначала, потрясения произошли в самой части. Реорганизация, пертурбация, кадровая чехарда и прочая ерундень, здорово подпортили ему нервы. Засыпал поздно ночью с одной только мыслью - не объявят ли утром о сокращении его должности, а хуже того, о ликвидации всей Бригады. В ту пору, подобное было делом весьма обыденным.
   Едва все эти нововведения и потрясения закончились, пришла беда другого плана - межнациональные конфликты. Тбилиси, Фергана, Новый Узень, Баку - куда только не бросала его судьба. Как сын Алёшка пошел в школу, как учился, он узнавал от жены, сообщавшей ему обо всех семейных новостях в редких письмах, а иногда и по междугороднему телефону.
   В перерыве между двумя такими мужними командировками, аккурат на майские праздники 1991 года, супруги решились сделать второго ребенка. Но так уж случилось, что когда жена была на втором месяце беременности, Витёк загремел в очередную командировку. На этот раз в Нагорный Карабах, где обстановка оказалась намного хуже, чем в предыдущих "горячих точках".
   Во время "зачистки" проводимой военнослужащими их Бригады в одном из сел НКАО, их группу обстреляли из стрелкового оружия. Пуля, выпущенная безвестным армянским, а может быть и азербайджанским снайпером, едва не лишила его жизни. Уже находясь в госпитале, из письма, пришедшего от жены, он узнал, что второго ребенка в их семье не будет. И вообще - жена больше не родит ему детей. По настоятельному совету своей матери, она прервала беременность, но аборт был сделан весьма неудачно, после чего начался воспалительный процесс, и в итоге пришлось удалить матку.
   В оправдание своего скоропалительного поступка, супруга обвинила самого Виктора. Постоянные проблемы с зарплатой, не выплачиваемой месяцами, для семьи давно стояли на первом месте. Денег не хватало на самое необходимое, не говоря уж о том, что супруга несколько лет не могла позволить себе покупку новой блузки или пары модных туфлей. А выглядеть старомодной старухой, ей - тридцатилетней женщине, ох как не хотелось.
   Выписавшись из госпиталя и вернувшись в Астрахань, Витек сломя ноги помчался домой. Откровенный разговор с Аленой в тот день не состоялся, поскольку её просто не оказалось дома. Не нашел он её и в тёщиной квартире, встретившей его наглухо закрытой дверью. Раздосадованный, он пошел к себе домой, а по дороге встретился с двумя сослуживцами, с кем не виделся несколько месяцев, пока был в отъезде. Пяти минут общения было вполне достаточно, чтобы случайная встреча на улице переросла в грандиозную пьянку.
   Именно там - в прокуренной забегаловке, где кроме разливного пива и паленой водки практически ничего не было, он и узнал про то, что его супруга связалась с каким-то крутым перцем, и теперь её стали постоянно замечать в компании этого, то ли бизнесмена, то ли бандита.
   В тот вечер Виктор напился до чертиков, и про то, как добрался до своей "берлоги", ничего уже не помнил. Перед тем как, не раздеваясь упасть на раскладной диван-кровать, заглянул на кухню и в туалет. Жены нигде не было.
   Проснулся на следующий день, когда часы показывали десять часов утра. Во рту, пересохшем от избытка алкоголя в организме, словно драные кошки нагадили. Неуверенной походкой побрел к холодильнику, и когда наконец-то добрался до кухни, обомлел от неожиданности - за столом сидела его ненаглядная Алёна.
   Уставившись в одну точку на уровне конфорок газовой плиты, она никак не отреагировала на внезапное появление супруга. Именно это её показное равнодушие, задело самолюбие Виктора. Смутно помня про то, о чем ему накануне "нашептали" собутыльники, Витек сразу же закатил скандал. Алёна молча выслушала его, и, не проронив ни слова, встала из-за стола. Уже подходя к входной двери, она резко обернулась, и со словами: - Ты мне больше не муж, - выскочила прочь из квартиры.
   А потом был позорный бракоразводный процесс, на котором Витёк попытался обвинить свою супругу в неверности. Веских доказательств измены жены он так и не смог представить, а что до сплетен пьяных сослуживцев, так они так и остались бездоказательными сплетнями, которые судья не счел нужным принять во внимание при вынесении окончательного вердикта. Тем более, что ни один из них по повестке в суд так и не явился.
   В итоге, Витек остался у разбитого корыта. Алешку оставили при жене, а его самого обязали выплачивать алименты на его содержание. Кроме того, разделу подлежала и нажитая семьей квартира. Но как можно было поделить на троих двенадцать метров жилой площади, никто так и не смог сказать.
   Выход нашелся сам собой.
   То ли от переживаний по поводу случившегося с дочерью, то ли по причине уже имевшейся хронической гипертонии, но стукнул отца Алёны удар. Инсульт, одним словом. Прожил он после него меньше месяца, после чего тихо скончался. И остались от него автомобиль "Москвич", да металлический гараж, в котором он хранился.
   Именно это подержанное авто и предложила теща, в качестве компенсации за причитающуюся Виктору треть квартиры, от которой ему следовало по-джентельменски отказаться.
   Расставаясь с тещей после переоформления машины, между ними состоялся весьма нелицеприятный разговор, и в пылу гнева, теща сказала, как отрезала:
   - А вот теперь, разлюбезный зятек, раз и навсегда забудь дорогу в мою квартиру. Натворил дел, вот и расхлебывайся, как сможешь, и дочь мою не третируй. Если хоть раз приблизишься к ней или Алешке ближе, чем на десять шагов, собственными руками задушу мерзавца...
   Конечно же, обмен был далеко не равноценным, но давая на него свое согласие, Виктор не думал о возможных лично для себя последствиях, поскольку был у него в том свой резон, про который он не стал особо распространяться. Его сослуживцы, из тех, кто имел под задницей личные авто, в ту пору жили припеваючи. В свободное от службы время колесили они по городу в поисках клиентуры, имея с левого такси-бизнеса не такой уж и плохой навар, порою в разы превышающий их ежедневный, а то и недельный заработок. Особо удачливые из них совершали круизы с клиентурой в Волгоград, Ростов-на-Дону и даже на черноморские курорты, зарабатывая с одной такой поездки кругленькую сумму, на которую можно было вести относительно свободный образ жизни не одну неделю. И уж коли у него с Алёной жизнь не заладилась, то машина могла стать для него неким утешением. И не только.
   На том и порешили.
   Вот только выгодно "покалымить" теперь уже на своей машине, он тогда так и не успел. Обстановка в Нагорном Карабахе обострилась до такой степени, что там дошло до применения тяжелого вооружения и авиации с обеих воюющих сторон, и их Бригада больше года не вылезала из этого неспокойного региона страны.
   Отслужив на чужбине положенные сроки командировки, сослуживцы Виктора менялись и уезжали домой, где их ждали родные и близкие люди. Его же, дома никто не ждал, и он сам напрашивался у командования части продлить командировку на очередной срок. Поначалу, его служебное рвение командованием было оценено, но потом, к его рапортам стали относиться с неким недоверием и даже с подозрением, полагая, что у прапорщика есть какой-то свой, возможно криминальный интерес, от безвылазного торчания на межэтнической войнушке. Даже особист стал прощупывать его на предмет незаконных связей с местными аборигенами. Пришлось тогда Виктору объяснить истинную причину своего "служебного рвения", после чего от него отстали раз и навсегда.
   Окончательно возвратившись из Карабаха осенью 1992 года, Виктор попытался встретиться с бывшей супругой. За те бессонные ночи, что он провел "на югах", многое передумал, ставя себя на её место. И действительно, как бы он к ней стал относиться, если бы она месяцами не жила дома? А ведь еще и сын есть, за которым требуется не только уход, но и чисто мужской пригляд. Упустишь время и ещё неизвестно, что за моральный урод из него потом вырастет.
   С такими мыслями он шел к себе на прежнюю квартиру, неся в руках огромный букет роз и целлофановый пакет с разными вкусностями, а также большую картонную коробку с лежащим в ней игрушечным роботом трансформером.
   Какого же было его удивление, когда дверь квартиры открыл незнакомый мужик.
   "Новый хахаль", - мелькнуло в голове Виктора, но в этот момент сзади мужика появилась совсем молоденькая женщина, которую он также никогда не видел.
   - Вам кого? - спросил мужик.
   - Не понял, а ты кто такой? - вопросом на вопрос ответил Виктор.
   - Я - мужик оглянулся на стоящую позади него женщину - живу здесь.
   - Как это так - живу, а где Алёна? - на этот раз пришла очередь удивляться Виктору.
   - А-а, так это вы наверно про ту женщину спрашиваете, которая до этого здесь жила - вмешалась в разговор женщина.
   - Как это так - жила, а куда же она делась? - еще больше удивился Виктор.
   - А вот этого мы вам не сможем сказать, потому, как ничего про то не знаем, - ответил мужик. - Эту квартиру мы приобрели через риэлтерскую фирму, а у кого она её сама приобрела, нам неведомо. Когда мы осматривали квартиру перед покупкой, кроме представителей фирмы была еще какая-то пожилая женщина. Насколько я понял, она и была прежней её хозяйкой.
   - Тёща, сука! - едва не крикнул Виктор. - Так вот зачем затевалась вся эта бодяга с разделом хаты. Только ради того, чтобы её потом выгодно продать.
   Извинившись, Виктор пулей выскочил из подъезда на улицу.
   В его голове мгновенно созрел план, как поступать дальше.
   Сперва он избавился от цветов, сунув букет в руки какой-то полупьяной бомжихе, тасующейся возле автобусной остановки. От такого внимания со стороны постороннего мужчины, та настолько обалдела, что на время потеряла дар речи, а когда Виктор заскакивал в маршрутный автобус, попыталась проследовать за ним, но двери автобуса захлопнулись буквально перед её носом. Она так и осталась стоять на остановке, уткнувшись лицом в цветы и вдыхая исходящий от них аромат.
   Примерно через полчаса, добравшись до дома, где проживала бывшая теща, Виктор несколько минут стоял возле подъезда, растерянно озираясь по сторонам. Он тешил себя надеждой встретиться во дворе с Алёной или с сыном Алёшкой, а в лучшем случае, с обоими сразу. Увы, их там не оказалось. Постояв еще минут десять, он нерешительно поднялся на третий этаж, и, оказавшись у знакомой двери, надавил на кнопку звонка.
   Дверь приоткрылась и в проеме показалась фигура Зинаиды Ивановны. Обычно жизнерадостная, одевавшаяся в яркие одежды, на этот раз тёща была облачена в простенькое платье сероватого цвета, а волосы на её голове были стянуты шелковым платком черного цвета.
   - Ну, и чего тебе от меня на этот раз надо? - с раздражением спросила Зинаида Ивановна.
   - Да я, вот, собственно говоря, - Виктор протянул руки с подарками, при этом, не отрывая взгляда от черного платка у неё на голове.
   - Я же тебе говорила в прошлый раз, чтобы твоей ноги у меня в доме не было. Что ты все ходишь, чего добиваешься? Внука я тебе все равно не отдам, не достоин ты его.
   - Да я, собственно говоря, с Аленой хотел поговорить.
   - Вспомнил, - на глазах у тещи появились слезы. - А не поздновато ли спохватился? Нет твоей Алены, померла она в прошлом месяце.
   - К-как, померла?
   - Да вот так вот и померла - от рака скончалась.
   - Какой такой рак, откуда? - искренне удивился Виктор.
   - От верблюда! Меньше надо было тебе по командировкам мотаться, а жене и ребенку больше внимания уделять. Глядишь, ничего такого и не случилось бы. Да, ладно, чего уж там, проехали - лицо у Зинаиды Ивановны посуровело. - Я тебя очень прошу, не появляйся здесь никогда, и сына своего не пытайся увидеть. Нету тебя для него, помер ты для него, навсегда помер. Он уже в четвертый класс ходит, и все в школе знают, что его отец геройски погиб в "горячей точке". И я не позволю, чтобы ты влез в его жизнь и исковеркал пацану будущее. Я уже подала документы в органы опеки, и дальнейшим его воспитанием займусь сама. Места твоему участию в этом процессе нет, и никогда не будет. Понял ты меня, папаша хренов? Ребенка сделать, большого ума не надо, а вот вырастить, воспитать, и в люди вывести, для этого придется много сил приложить, да и средств потратить тоже.
   - Так вот почему, вы продали нашу квартиру - средства на воспитание моего сына вам понадобились! - вспылил Виктор.
   - Дурак, какой же ты дурак! Ничегошеньки ты не знаешь, да и понять, как я вижу, не желаешь. Квартиру я продала не ради наживы, а только для того, чтобы набрать денег на операцию Алёнушке. Но пока я их собирала, саркома за пару месяцев сожрала её изнутри, а деньги от продажи квартиры сожрала инфляция. Да как ты только мог такое обо мне подумать, мерзавец! Всё, уходи отсюда, и больше никогда не переступай порог моего дома, иначе, я за себя не ручаюсь! А если попробуешь внука через суд у меня отобрать, я на суде так и скажу - Кому вы его собираетесь отдавать, человеку, променявшему семью на друзей собутыльников, человеку, не имеющему ни кола ни двора? Какое будущее ждет такого ребенка?
   Тёща резко рванула ручку входной двери, и та с грохотом захлопнулась перед носом Виктора.
   "Ну вот, и пообщались", - горестно подумал он, спускаясь вниз по лестнице.
   Еще несколько минут он в задумчивости простоял на улице, сам не понимая, чего дожидается. Потом, вдруг вспомнив про машину стоящую без движения в гараже больше года, и нащупав в кармане связку ключей, где среди прочих был прицеплен ключ от гаражного замка, решительно двинулся в сторону гаражного кооператива. По дороге заглянул в продуктовый магазин, купил там две бутылки дорогущего импортного пойла. Закуску покупать не стал. Да и зачем она ему, если в руке целый пакет съедобной всячины.
   В тот день он пил сам и щедро угощал соседей по гаражному кооперативу. Литром те посиделки не закончились, а продолжились почти до полуночи, но уже не в его гараже, а в "закусочной Михалыча".
   Однако, славно тогда посидели...
   Деньги, заработанные Виктором в последней командировке, были спущены на беспробудную пьянку, которой он посвятил весь свой отпуск. А когда они закончились, подошло время и на службу выходить.
   И потянулась ежедневная рутина, вперемешку с вечерне-ночными выездами "на охоту" за клиентами. И что ведь странно, они более охотно тормозили его старенький "Москвич", нежели куда более современные автомашины. Правда, и платили они ему не такие уж и большие деньги, но их вполне хватало не только на бензин и прочие расходы, связанные с техническим обслуживанием и ремонтом машины, но и на ставшие привычными пятнично-субботние посиделки в "закусочной Михалыча".
   Так, за службой, шабашками и пьянками, незаметно наступил ноябрь 1994-го года. А когда на Кавказе разразилась очередная заваруха, их Бригаду одной из первых бросили в зону вооруженного конфликта, восстанавливать в Чеченской Республике конституционный порядок.
   Опять война, опять кровь и смерть сослуживцев. В одной из стычек с чеченскими боевиками на окраинах Аргуна, Витёк получил осколочное ранение в правую руку. Рана оказалась не смертельной, но осколок перебил нервы, в результате чего два пальца навечно "онемели".
   ВВК признала Виктора негодным для дальнейшей строевой службы, но еще пару месяцев он "трубил" в родной части на должности ВРИО начальника склада ГСМ.
   Он даже не успел толком разобраться в хитросплетениях складской бухгалтерии, как вдруг, из Северокавказского округа внутренних войск, с проверкой нагрянула высокопоставленная комиссия. Дотошные ревизоры вскрыли недостачу нескольких тонн горючего. По учетным документам её не должно было быть, а при проведении контрольных замеров емкостей АЗС на территории части, она четко проявилась.
   Виктор конечно же, знал, что кое-кто из военного руководства, и не только их Бригады, систематически заправляли свои личные автомашины казенным бензином, а чтобы покрыть недостачу, опять же, по рекомендации своего предшественника, он собственноручно списывал "левак" на служебные "ЗИЛы" и "Уралы". Но тут, судя по всему, был совсем другой случай, который он просто прозевал, и винить было некого, кроме как самого себя.
   Хотя, вполне вероятно, что эта недостача досталась ему в наследство от прежнего начальника склада. Ведь не зря же он поил его почти неделю, пока передавал дела перед увольнением со службы. Да и само это увольнение больше смахивало на бегство крысы с тонущего корабля.
   Виктора запросто могли привлечь к уголовной ответственности если не за хищение, то хотя бы за ту же халатность, но делать этого не стали - пожалели, наверно. Тем не менее, военная служба для него навсегда закончилась. К тому времени у него за плечами набралось два десятка "календарей", и это, не считая льготных сроков службы.
   Выходное пособие в сумме нескольких миллионов гайдаровских рублей, новоявленному военному пенсионеру пришлось возвратить в кассу, с тем, чтобы его родная часть навсегда забыла об имеющихся к нему претензиях .
   На заслуженный отдых, точно так же, как и все те, кого он в свое время бдительно охранял в астраханских колониях, вышел хоть и с пустыми карманами, но с чистой совестью...
  
   Алёна
  
   После развода с мужем на плечи Алёны свалилась непомерная ноша. Сын Алешка, которому на ту пору исполнилось девять лет, рос не по дням, а по часам. Рубашки и брюки ему стали малы и нужно было покупать новую одежду, на что требовались деньги, и немалые деньги. Кое-что перепадало от алиментов, взыскиваемых из зарплаты бывшего супруга. Сама работала продавцом в небольшом кооперативном магазине, а поздними вечерами подрабатывала уборщицей в детском саду. Выматывалась так, что от физической нагрузки руки начинались трястись, словно у запойной алкашки. Спасибо матери, которая со своей пенсии подбрасывала немного деньжат. И не только деньгами она помогала, но еще и с внуком сидела, уроки с ним готовила. Как-никак больше тридцати лет в школе проработала, и знала, что нужно делать в таких случаях, какой подход иметь к детям.
   Однажды поздним вечером, придя домой после работы, Алена решила искупаться. Растирая тело губкой, почувствовала, как в левой груди словно желвак какой-то перекатывается с места на место.
   И стало ей не по себе. От других женщин она и раньше слышала, что такие симптомы бывают при первой стадии рака груди.
   Испугалась она тогда сильно. Не за себя испугалась, а за сына, которого еще не один год надо растить, чтобы из него что-то путное получилось, и он смог самостоятельно идти по жизни.
   Своими опасениями на следующий день поделилась с матерью, и та тут же погнала её в поликлинику. Врачиха в поликлинике её внимательно выслушала, осмотрела грудь, после чего выписала направление на анализы и рентген. А когда результаты обследования были готовы, тут же направила Алёну в онкологию.
   И понеслось.
   В страшном, по сути своей, медицинском учреждении, у новоявленной пациентки обнаружили раннюю стадию онкологического заболевания. Сделали "химию", но она существенных результатов не дала - требовалась операция с удалением левой груди.
   Согласилась - а куда деваться. Пока после операции валялась на больничной койке, с Алешкой занималась мать.
   После выписки из больницы, врачи порекомендовали хотя бы с полгода отдохнуть от работы и заняться собой.
   Но разве такое было возможно. Тем более, что в стране произошли не очень приятные события. Разразившийся финансовый кризис и обесценивание рубля, привели к тому, что имевшиеся у мамы накопления на сберкнижке в одночасье превратились в прах. Одна надежда оставалась на её учительскую пенсию, но, увы, её хватало только на самое необходимое.
   Чтобы не быть обузой матери, пошла Алёна на работу. На этот раз устроилась в пекарню к частнику. Вместе с еще тремя женщинами пекли пироги на продажу, и за работу эту, платил хозяин не ахти какие деньги, но зато разрешал каждой из них брать в конце смены по одному пирогу. На выбор - хочешь с мясной начинкой, а хочешь, со сладкой.
   Возвращаясь однажды поздно вечером с работы, уже на подходе к дому, почувствовала, как земля уходит из-под ног. Очнулась в больничной палате, куда её привезла скорая помощь.
   Спустя несколько дней врачи вынесли страшный вердикт - после операции по удалению левой груди остались метастазы, которые пошли в правую грудь, и теперь там образовалась саркома. Если не сделать срочную операцию по удалению теперь уже и правой груди, последствия могут быть непредсказуемыми. Но и это еще не все - рентгеноскопия показала, что у Алены была не только быстро развивающая саркома груди. Метастазы пошли в легкие, и даже в печень, и чтобы их удалить, потребуется очень сложная и дорогостоящая операция.
   Мать, как только об этом узнала, предложила Алене продать малогабаритку, а вырученные деньги пустить на операцию. Алена оформила на неё доверенность, и мама стала в срочном порядке подыскивать покупателя.
   Покупатели нашлись сразу же, но за благоустроенную комнатушку в доме на окраине города, они готовы были выложить сумму, которой на оплату дорогостоящей операции не хватало. Тогда она обратилась в риэлтерскую фирму, но там ей были готовы дать еще меньшую сумму.
   Зинаида Ивановна завалила объявлениями о продаже квартиры все местные газеты и еженедельные издания, на что истратила почти половину своей пенсии. Дни шли, а покупатели готовые выложить требуемую на операцию сумму, так и не находились. И наконец-то, один такой покупатель все же объявился. Как позже выяснилось, им оказался офицер из той самой воинской части, в которой служил зять. Сделку купли-продажи оформили через сестру супруги офицера, работающую менеджером в риэлтерской конторе.
   Увы, все старания Зинаиды Ивановны оказались тщетными. Уже после смерти дочери она узнала от врачей, что операция была фактически бесполезной - быстро развивающиеся метастазы поразили не только лёгкие и печень, а также почки, и селезенку. Врачи оказались бессильны перед страшной болезнью. Прожив после операции всего сутки, Алена, не приходя в сознание, скончалась.
   Внука Алешку Зинаида Ивановна забрала к себе, заодно переведя его в школу, где сама учительствовала много лет. Всю свою ласку, все свое личное время, она теперь тратила на него. А когда тот закончил среднюю школу, сделала все от неё зависящее, чтобы избавить его от предстоящей военной службы.
   "Не хватало еще, чтобы и он сгинул на какой-нибудь очередной войне, или окончательно спился, как его папаша" - думала она тогда.
   Через своего бывшего ученика, занимавшего на ту пору высокую должность в милиции, она добилась, чтобы Алешка поступил на учебу в Астраханскую школу милиции, а спустя два года, с гордостью смотрела на молодого офицера милиции, стоящего вместе с остальными выпускниками на центральной площади города.
   Алексея распределили на работу в уголовный розыск одного из РОВД города, и теперь, она стала видеть реже обычного. Бывало, порой, забежит домой на несколько минут, быстро перекусит, и мчится дальше по делам службы.
   О своей работе рассказывать не любил, и на вопросы бабушки - "Как дела?", отвечал односложно - "Всё нормально". Как-то раз, она совершенно случайно прочитала статью в газете, в которой рассказывалось о героических буднях милиции, и о том, как сотрудники уголовного розыска задержали группу вооруженных преступников. В списке отличившихся в той милицейской операции, она увидела фамилию внука.
  
   Зинаида Ивановна
  
   Однажды вечером, Зинаида Ивановна дольше обычного прислушивалась к звукам доносившимся с улицы. И хоть знала, что при заступлении на суточное дежурство Алексей никогда не появляется дома ни на обед, ни на ужин, втайне всё-таки надеялась, что на этот раз он изменит своим принципам.
   Звонок в дверь прервал её размышления, и она быстро засеменила к входной двери. Но вместо Алексея на лестничной площадке она увидела мужика лет пятидесяти, с недельной щетиной на физиономии. В правой руке мужик держал небольшую, лохматую собачку, больше похожую на миниатюрного львенка, с выпученными, словно у мартышки глазками.
   - Чего тебе надо? - недовольно спросила Зинаида Ивановна, хотя сразу предположила, что это очередной алкаш забрел в их дом, и сейчас будет предлагать задешево купить наверняка украденную собачку, дабы тут же спустить на пропой вырученные от продажи деньги.
   - Зинаида Ивановна, это я - Виктор, - ответил незнакомец.
   Внимательно приглядевшись, она с трудом признала в незнакомце своего бывшего зятя. Прошло более десяти лет с тех пор, как выгнала она его из своей квартиры, и он ни разу так и не появился, не поинтересовался, как трудно ей было одной воспитывать внука. Тоже мне - папаша. Именно это она и приготовилась ему сказать, но Виктор опередил её.
   - Зинаида Ивановна, заберите собачку. Хорошая собачка, породистая. И не подумайте ничего плохого, я ни у кого её не украл и не нашел на улице. Пёсик мой, и кличат его Рики, а порода - пекинес. Хорошая собачка. Я денег за неё не требую, так берите. Просто ситуация у меня сложилась такая, что не могу я сейчас её при себе держать - есть кое-какие проблемы.
   - Да у тебя всю жизнь одни проблемы, алкаш сраный! - вспылила Зинаида Ивановна. - Я тебе говорила, чтоб ты не появлялся в моем доме? Говорила! Так уматывай отсюда вместе со своей собакой. Вот, нужна она мне ещё, чтобы срач за ней постоянно убирать.
   Зинаида Ивановна попыталась захлопнуть дверь, но Виктор жестом попросил уделить ему еще несколько мгновений.
   - В гаражном кооперативе от вашего мужа металлический гараж остался, и в прошлом году закончился срок аренды земли под него. Сейчас в кооперативе собираются кирпичные гаражи строить, и вполне вероятно, что металлические гаражи могут снести, если его владельцы не предоставят документы на право пользования земельными участками под ними. У меня этих документов никогда не было, и нет, поэтому вам надо поторопиться, чтобы не остаться у разбитого корыта.
   - Я гаражом не пользуюсь и он мне совершенно не нужен, - съязвила Зинаида Ивановна. - Тебе это надо, вот ты и решай все эти проблемы, а меня, пожалуйста, сейчас же избавь от своего присутствия. И впредь, чтобы я тебя больше здесь никогда не видела! Нет у меня зятя, помер он! Давно помер!
   С этими словами она резко захлопнула дверь.
   В тот вечер она долго не могла успокоиться. И валерьянку пила, и корвалол - ничего не помогало. Сердце в груди билось с такой силой, что это биение ощущалось даже в ступнях ног, а давление поднялось до критической отметки. Пришлось принимать сильнодействующее лекарство.
   Уснула поздно ночью и проспала почти до десяти утра. На всякий случай заглянула в Алешкину комнату, но он ещё не вернулся с дежурства. Такое с ним и раньше происходило частенько - отдежурит, бывало, а потом ещё своими текущими делами занимается, и в лучшем случае дома появлялся к обеду.
   Вот и на этот раз, появившись ближе к обеду, он первым делом уплел большую тарелку борща.
   - Как сутки прошли? - осторожно поинтересовалась Зинаида Ивановна. - Что-то ты сегодня припозднился.
   - Ба, да всё нормально, - успокоил её внук. - А задержался я потому, что уже под утро пришлось на происшествие выезжать. Кстати, тут, неподалеку от нашего дома оно произошло.
   - А что за происшествие?
   - Да так, труп одного алкаша возле гаражей нашли. Сначала подумали, что убили его, поскольку вся физиономия у него была разбита в кровь. Но судмедэксперт при осмотре трупа сразу сказал, что синяки и ссадины на лице не могли стать причиной смерти. Этот мужик паленой водкой траванулся, вот и окочурился. Говорят, что до этого он в тамошнем гаражном кооперативе сторожем подрабатывал, но за систематическую пьянку вытурили его с работы. Ни кола, ни двора не имел, а жил там же - в гараже. Мы когда его гараж осматривали, старый "Москвич" обнаружили с разобранным двигателем. Соседи по гаражу подтвердили, что это его машина, но он на ней уже больше года никуда не ездил, только бухал каждый день. Вот, и добухался.
   - А ты не помнишь, как фамилия его? - поинтересовалась Зинаида Ивановна, а у самой что-то ёкнуло в груди от нехорошего предчувствия.
   - А вот это самое интересное, - ответил Алексей. - Ты знаешь, Ба, у него точно такая же фамилия, как и у меня, и ведь что самое главное, имя у него тоже такое же, как у меня отчество. Когда наши мужики из опергруппы об этом узнали, подковырнули меня, уж не твой ли папаня с того света вернулся, а я им и отвечаю, мол что-то долго он оттуда добирался, чтобы опять там же оказаться. Вот, такие вот дела.
   - А маленькой собачки при нем не было?
   - Ба, а ты откуда про собаку знаешь? - искренне удивился Алексей.
   - Да тут, соседи утром на лавочке судачили про мужика с собачкой. Говорят, намедни ходил он по квартирам, собачку какую-то породистую задарма предлагал, но у него её так никто и не взял, - соврала Зинаида Ивановна.
   - Была там собака, маленькая такая, рыжая и лохматая - подтвердил Алексей. - Когда мы приехали и стали осматривать место происшествия, я сразу обратил внимание на небольшую кучку земли, на которой был установлен самодельный крест. А на кресте том, мелом было написано одно слово - "Рики". Я тогда еще подумал, что это за чертовщина такая, кто под этим крестом может быть похоронен, и каким боком это может быть связано с трупом. А когда раскопали землю под крестом, нашли там картонную коробку из-под обуви, в которой лежала небольшая собачка. Голова у неё была вся в крови, а один глаз вывалился наружу. Скорее всего, её убили, или она сама под машину попала. Мужики из кооператива подтвердили, что собака принадлежала умершему. А ему её подарил сосед по гаражу. Но мы не стали лезть в эти дебри. Да и зачем - криминала нет, а что до смерти собаки, даже если её и убили, так, пущай с этим защитники живой природы разбираются, если им это интересно. А у нас с людьми проблем выше крыши...
  
   Прозрение
  
   После того как тёща в первый раз отшила Виктора, запретив ему появляться возле их дома, поначалу он не оставлял надежд свидеться с сыном и хотя бы несколько минут пообщаться с ним. Он издалека наблюдал как тот вместе со сверстниками играет на детской площадке возле тёщиного дома, но ни разу так и не решился приблизиться к нему ближе чем на сто метров.
   А потом, его личная жизнь пошла своим чередом - командировка в Чечню, ранение и последовавший затем пенсион. За всеми этими передрягами судьбы, надежда свидеться с сыном как-то незаметно отошла на второй план. Потом он встретился с женщиной и почти три месяца сожительствовал с ней. Но супружеская жизнь у них так и не заладилась. Да и какой нормальной бабе понравится вечно пьяный сожитель, от которого не было ни денег, ни секса.
   Правда, были в жизни Виктора просветления, когда он находил в себе силу воли и решительно завязывал с пьянками. Но такие периоды длились недолго, максимум месяц, а потом все начиналось заново. Он все реже ездил на своем "рыдване", больше посвящая свободное время совершенно иному "хобби". Теперь он собирал по всей округе металлолом, сдавая его в пункт приема, расположенный неподалеку от их кооператива. Гаражные ему тоже кое-что подбрасывали из старого хламья остававшегося у них после ремонта машин, а все вырученные от таких "презентов" деньги, опять же, шли на посиделки в "закусочной Михалыча".
   На очередном общем собрании членов кооператива прошедшим накануне смены тысячелетий, его бессменный председатель Николай Шматко объявил владельцам гаражей неприятную новость. Через пару лет заканчивался срок аренды земельного участка отведенного в свое время под их гаражный кооператив, и всем владельцам гаражей за оставшиеся пару лет предстоит оформить соответствующие документы на землю. Если этого не сделать, то землю могут запросто отобрать, а металлические гаражи обяжут снести. Такое вполне возможно, поскольку земля с каждым годом дорожает, и уже появилось много желающих, кто приберет её в свои загребущие ручонки совершенно для иных целей. Вон, в соседнем гаражном кооперативе, который на три года старше ихнего, такой процесс уже пошел, и вместо десяти гаражей, чьи владельцы вовремя не подсуетились, теперь какой-то "азер" отгрохал сауну с бассейном. Поговаривают, что он намерен еще и гостиницу там построить с банкетным залом, а стало быть, очень скоро появятся проблемы и у остальных владельцев гаражей у кого документы на землю должным образом не оформлены.
   Да что там соседний кооператив, если в их собственном такой процесс давно уже идет, и вместо двух металлических гаражей для машин и одного для мотоцикла, уже несколько лет красуется капитальный кирпичный гараж с подвалом. Правда, его новый владелец ни у кого землю не отбирал, а просто скупил у прежних владельцев пустующие гаражи, а на их месте отгрохал бункер на две иномарки. А что будет чуть позже, когда неподалеку от их кооператива достроят многоэтажный элитный дом? Владельцы квартир в этом блатном доме наверняка пожелают иметь такие же бункеры для своих личных авто.
   Уже после собрания председатель подозвал к себе Виктора, и в доверительной беседе сказал, что новый русский, построивший у них свой бункер, не единожды расспрашивал его о пустующих гаражах и членах кооператива, кто не платит ежегодные взносы, а также не выплачивает налог за землю.
   - А я то, здесь причем? - удивился Виктор.
   - Да я все к тому говорю, что точно знаю, что на твой гараж правоустанавливающих документов нет. В противном случае, у меня была бы их копия. И налог ты за землю не платишь.
   - Так потому и не плачу, что льготы у меня имеются, и ты это отлично знаешь - возмутился Виктор.
   - Знаю, и не хуже тебя, - огрызнулся Шматко. - Тем не менее, документы на землю всё-таки лучше оформить. Как ты думаешь, к чему я всё это тебе сейчас говорю? Еще когда тебя у нас в кооперативе не было, тут весьма интересная бодяга затеялась именно с твоим гаражом. Нынешний владелец бункера наводил справки о владельцах гаражей, в том числе и того, что сейчас числится за тобой. Поначалу он свой бункер планировал построить именно там, где стоит твой гараж и два гаража по соседству. С твоими соседями он практически сторговался, а вот с прежним хозяином твоего гаража к общему знаменателю так и не пришел. Он даже его дочь пытался подключить к переговорному процессу, чтобы она воздействовала на папашку, но та вообще его на хрен послала.
   Последняя фраза, словно острым лезвием ножа полоснула Виктора по сердцу, и на какое-то время он потерял дар речи.
   - Постой, постой! Уж не хочешь ли ты сказать, что этот козел ходил к моей жене на разборки? А кто ему адрес её дал?
   - А откуда мне было знать, что она твоя жена? - пришло время удивляться Николаю.
   - Так ты что, не знал, что прежний владелец гаража мой тесть?
   - Да откуда же мне это знать? Ты что, документы какие приносил? Я тебе сколько раз говорил - принеси договор купли-продажи гаража, или договор дарения если таковые имеются. А ты что мне отвечал, мол, нет никакого договора и никогда не было, а гараж тебе сородичи отдали в бессрочное пользование. Тебя же не интересовало тогда, сколько времени я потратил на то, чтобы убедить налоговиков в том, что этот гараж принадлежит льготнику, освобожденному от уплаты земельного налога.
   Виктор хорошо помнил ту эпопею с земельным налогом, когда пришлось проводить общее собрание, на котором всем льготникам и пенсионерам объявили о необходимости предоставить документы, дающие им право на льготы от уплаты налога за землю. А таких набралось немало, особенно пенсионеров. Правда сами пенсионеры, в большинстве своем, гаражами не пользовались, да и на машинах уже не ездили, передав их более молодым родственникам, но, тем не менее, гаражи числились за ними, а стало быть, право на льготы за ними сохранялось.
   Гараж одного такого "пенсионера" впритык примыкал к гаражу Виктора, но у его владельца своей машины давно уж не было. Вместо неё в гараже стояли бочки с бензином, которые туда завез его великовозрастный сыночек. Работая клерком на нефтебазе, этот прохиндей вошел в сговор с водителями бензовозов, и с их помощью поворовывал горючку. В кооперативе об этом все знали, но никто особо не распространялся, поскольку практически все пользовались услугами нелегального "заправщика", покупая у него ворованный бензин по сходной цене.
   Рядом с ним, самым последним в их ряду, стоял гараж "афганца". О том, что Юрий воевал в Афганистане, Виктор узнал совершенно случайно, когда тот пригласил его в свой бокс, где в компании друзей "афганцев" отмечал очередную дату вывода войск из Афганистана. А когда Юрий узнал о том, что Виктор тоже воевал в "горячих точках", и практически одновременно с ним "наводил шороху" в Баку, между ними завязались более тесные дружеские взаимоотношения.
   Чуть позже, именно Юрий помог Виктору справить ветеранское удостоверение, освободившее его от уплаты земельного налога...
   - Ладно, с этим все ясно, - Виктор несколько успокоился. - Но каким образом ты про адрес моей жены узнал?
   - Да ничего особенного - твой тесть сердечником был, да и давление у него постоянно зашкаливало. Вот, он и оставил мне на всякий случай номера телефонов и адреса своей жены и дочери - мало ли что могло с пожилым человеком произойти. Ты помнишь, наверно, в прошлом году Сашка Кобзарев в своем гараже от инфаркта умер. Если бы не моя "бухгалтерия", как бы я сообщил его родственникам о случившемся?
   Виктор слушал Николая, а сам думал совершенно об ином.
   Боже ты мой, какой же он идиот! Так вот, оказывается, кто тот неизвестный "хахаль", кто появлялся в их квартире и кого засекли вездесущие сплетники из их дома. Вот про кого ему тогда нашептали сослуживцы. И Алена, тоже "молодец" - неужели трудно было все по-человечески объяснить. И кто знает, как бы сложилась дальнейшая судьба его семьи, если бы не её упорное и бессмысленное молчание. Даже в суде об этом случае ничего не рассказала.
   - Он кто - бандит или банкир, этот твой новый русский? - Виктор на полуслове прервал словесный понос исходящий от Шматко.
   - Он, такой же мой, как и твой, - обиделся Николай. - И никакой он не новый русский. Просто должность большую занимает в налоговой полиции.
   - Взяточник, одним словом, - резюмировал Виктор.
   - Ну, предположим, лично я ему взяток не давал, и со свечкой возле него не стоял, - отпарировал Шматко. - А насчет документов на землю, мой тебе совет - не откладывай это дело в долгий ящик. Да, и еще что я хочу сказать - завязывай ты с бухаловкой. Не доведет она тебя до добра. Иначе мне придется к тебе адекватные меры принимать. Еще раз устроишь в гараже такую же пьянку, что затеял в прошлое свое дежурство, другого сторожа на твое место найду. Так что, уж не обессудь.
   После этого разговора с председателем кооператива, Виктор немного остепенился, и в числе гаражных выпивох в свою смену не светился. Тем не менее, это вовсе не мешало ему пьянствовать в нерабочие дни, но на это Шматко закрывал глаза...
  
   Шматко
  
   Два года пролетели как один день, и, начиная с весны 2003 года, в гаражный кооператив зачастили посетители на крутых иномарках. Все они почему-то искали председателя, словно на нем белый свет клином сошелся. Зачем они его разыскивали, в кооперативе все отлично понимали. Да и сам председатель ни от кого не скрывал причину появления визитеров.
   Элитный дом, что отгрохали напротив их гаражей, к тому времени был сдан в эксплуатацию, и возле него теперь постоянно кучковались дорогостоящие иномарки. Где-то на третий месяц после заселения дома, какой-то злоумышленник поджег иномарку принадлежащую недавно избранному депутату, с весьма сомнительным, криминальным прошлым. Вместе с ней сгорели еще две стоявшие по соседству машины.
   После этого происшествия большинство владельцев иномарок перестали оставлять свои машины на ночь возле дома. Некоторые из них загоняли свои навороченные тачки на территорию гаражного кооператива, оставляя их там под наблюдение сторожей и приплачивая им за охрану, кто полтинник, а кто и целый стольник.
   Для Виктора и двух его напарников наступили "хлебные" времена. А чтобы Шматко особо не наезжал на них, отстегивали ему часть левой выручки. Куда он потом эти деньги девал - в "общак" кооператива передавал, или в свой собственный карман клал, то было уже его личное дело.
   А летом того же года произошли события, которые в той или иной мере отразились на размеренной до этого жизни гаражного кооператива.
   Началось всё с того, что в стране разогнали налоговую полицию, и тот хмырь, что отгрохал себе гаражный бункер в кооперативе, остался без работы. Правда, не у дел он находился недолго, и уже через пару недель среди мужиков заходил слушок, что видели его по "ящику", когда показывали визит в Астрахань самого главного руководителя нефтяной кампании "ЛУКОйл" - Аликперова. Последний приезжал в южный город не просто так, а заключать крупный контракт с одним из судостроительных предприятий Астрахани на строительство плавучей буровой установки для разработки шельфа на Каспии. И вот когда Аликперов встречался с губернатором, и мелькнула в "ящике" физиономия этого хмыря.
   Чуть позже, в приватном разговоре, Николай Шматко открыл тайну - бывший чин из налоговой полиции теперь работает в службе безопасности "ЛУКойла" и занимает там весьма солидную должность.
   Где-то в середине августа, он появился в кооперативе на машине, много круче чем была у него самого. Правда, за рулем сидел не он сам, а совсем молодой парень, чуть старше тридцати лет. Вдвоем они встретились с Шматко, и "хмырь" представил своего попутчика как руководителя ведущего подразделения регионального Представительства "ЛУКОйла".
   Причину своего визита эта "сладкая парочка" озвучила сразу - нужен участок земли в данном гаражном кооперативе для строительства капитального бокса на две автомашины. Николай осторожно намекнул им, что свободной земли в кооперативе нет, на что "хмырь" тут же ответил:
   - А если хорошенько подумать?
   - Да и думать тут нечего - нет, и всё тут, - ответил Николай.
   - Уж не хочешь ли ты мне сказать, что все земельные участки под этой ржавой рухрядью оформлены как положено? - не унимался "хмырь".
   - Любезный, - не выдержал Николай, - я с вами на одном квадратном километре справлять нужду не ходил, чтобы вы мне тыкали! Достаточно того, что вы в свое время уже отхряпали кусок гаражной земли. Что, мало показалось?
   - А зачем же хамить? - ухмыльнулся "хмырь". - Я же не для себя прошу, а для своего коллеги по работе. - Он сделал жест рукой в сторону стоящего рядом с ним человека.
   - Так вот пускай ваш коллега и обращается с подобной просьбой, а не нанимает себе суфлеров да советчиков. Страны Советов, почитай уж, больше десяти лет как нет, а советчики всё никак не переведутся.
   - Ладно, успокойтесь - вмешался в разговор напарник "хмыря". - Если вы отставной милиционер, это еще не значит, что вы тот самый пуп земли, который безраздельно распоряжается государственной землей. Кстати, а известно ли вам, что магистральные трубы отопления протянувшиеся между железнодорожным полотном и вашим кооперативом, переходят в собственность "дочки" ЛУКОйла, и она уже этим летом приступит к капитальному ремонту теплосетей?
   - И что с того? - не понял подвоха Николай.
   - А то, что при замене труб будет задействована тяжелая грузоподъемная техника и для обеспечения её безопасной работы потребуется соответствующая строительная площадка. Железнодорожники наверняка не разрешат ставить автокраны вдоль железнодорожной линии, а стало быть, мы их будем ставить между вашими гаражами и трубами. А поскольку сейчас расстояние между ними не более трех метров, то придется эти гаражи на время потеснить в сторонку. Но такое временное перемещение с последующим возвратом на место, коснется только тех гаражей, на которые официально оформлена земля. А насколько мне известно, ни под одним из гаражей стоящих вдоль трубопровода, земля не оформлялась и оформляться не будет, по той простой причине, что есть соответствующие нормативы предусматривающие зону отчуждения вдоль магистральных трубопроводов, и гаражи расположенные в этой самой зоне отчуждения, рано или поздно придется снести. Надеюсь, что Вам, как бывшему сотруднику правоохранительных органов, разбирающемуся в правовых вопросах, мне не придется лишний раз объяснять, как всё это будет происходить? Так что, Вам решать, что для Вас дороже - договориться с нами о выделении участка земли под строительство капитального бокса на две автомашины, или реально остаться без земли на три десятка гаражей.
   - А как же с капитальным ремонтом трубопровода? - съехидничал Николай. - Стало быть, если очень захотеть, то можно и без временного переноса гаражей обойтись, и без всей этой тягомотины со злополучным оформлением земельных участков?
   - Ну, вы же грамотный человек, и должны понимать, что все житейские проблемы решаются конкретными людьми, - заулыбался собеседник. - Стоит только пойти навстречу друг другу, и всё разрешится так, как надо. Но я повторюсь, это только в том случае, если мы придем к общему знаменателю. Как там Леонид Куравлев в кино говорил - Ты мне, я тебе. Ну, а если не договоримся, тогда этим вопросом займутся наши юристы, а они весьма поднаторели на подобных делах, и последствия их деятельности будут предсказуемы. Могу сразу сказать, что ни вы лично, ни ваш кооператив от этого ничего не выиграет, а только потеряет. Причем, потеряет очень многое, и я не думаю, что владельцы гаражей, что останутся у разбитого корыта, будут Вам за это благодарны. Я понятно расписал возможные последствия вашего упрямства?
   Николай отлично понимал, к чему клонит этот ЛУКОйловский клерк, и его никоем образом не устраивала перспектива сноса гаражей. И не потому, что он беспокоился за дальнейшую их судьбу.
   Еще в бытность работы дежурным по УВД, у него было много свободного времени между суточными дежурствами, и чтобы не тратить его попусту, организовал он в своем боксе ремонт двигателей и коробок передач. Поначалу, это было что-то вроде хобби и дохода от левого бизнеса едва хватало на то, чтобы тратить его на закупку запчастей к ремонтируемым автомашинам. Но потом он вошел во вкус, и свой авторемонтный бизнес поставил на поток. Прознав об этом от управленческих завистников и стукачей, новый начальник УВД пригласил Николая к себе в кабинет, и без обиняков заявил:
   - Вы, либо продолжаете милицейскую службу в занимаемой должности, либо занимаетесь ремонтным бизнесом. Совмещать работу в милиции с коммерческой деятельностью, я вам не позволю.
   Генерал дал Николаю сутки на размышление, после чего тот должен был написать заявление об увольнении, или же дать клятвенное заверение о добровольном отказе от левого бизнеса. Конечно же, Шматко мог пойти по пути наименьшего сопротивления - дав согласие на отказ от авторемонтного бизнеса, втихаря продолжить начатое дело. Но он отлично понимал, что генерал от него просто так теперь не отстанет, и наверняка нашлет кучу "доброжелателей", которые под видом ремонта своих тачек сдадут его с потрохами. А коли так, то дело могло принять совершенно иной поворот, когда и до уголовщины рукой подать.
   Он не стал испытывать судьбу, и на следующий же день принес в секретариат заявление об увольнении на пенсию. К тому времени, за его плечами было больше двух десятков "календарей" и ему ничто не мешало поступить именно так.
   Генерал заявление подписал, не читая, и спустя месяц в УВД появился еще один новоиспеченный пенсионер.
   Николая теперь ничто не сдерживало, и он все свои усилия сосредоточил исключительно на авторемонтном бизнесе. Чтобы налоговики к нему особо не приставали, зарегистрировался как индивидуальный предприниматель. По случаю приобрел импортное оборудование для стендовых испытаний топливного оборудования дизельных двигателей, обзавелся другими прибамбасами позволяющими не на глазок, а вполне квалифицированно ремонтировать дизеля иномарок, подобрал себе трех помощников, двое из которых, как и он сам, всю свою сознательную жизнь горбатились в ментуре.
   И дело пошло.
   Недостатка в клиентуре Николай не испытывал. К тому времени местный авторынок заполонили иномарки пригоняемые шустрыми торгашами из Западной Европы. Машины были не новые, но и не такие уж старые, чтобы новые владельцы ими были недовольны. Но был у всех этих машин один общий недостаток - паршиво работающее топливное оборудование дизельных двигателей. И выходило оно из строя не по причине каких-то поломок, заводского брака, либо не соблюдения жестких требований эксплуатации. Перекупщики машин, особенно те, что гнали их из Германии, Голландии и Польши, нашли реальную "золотую жилу", которой не преминули воспользоваться.
   На ту пору в Западной Европе прошла серия стихийных бедствий связанных с ливнями и наводнениями, в результате чего, очень много автомашин оказывались под водой, как говорится - "по самые уши". Прежние владельцы, получив страховку за своих "утопленников", практически за бесценок продавали их перекупщикам из Польши и России. Через тамошних "кулибиных", из числа гастрабайтеров, они "подшаманивали" их до состояния относительной пригодности к дальнейшей эксплуатации и своим ходом перегоняли в Россию, где продавали по цене в разы превышающей закупочную стоимость.
   Особым спросом такие машины пользовались у поднимающего голову среднего класса предпринимателей, правоохранителей и бандитов. Поначалу новые владельцы не могли нарадоваться удачным приобретением, но проходили месяцы, а иногда и годы, и дизельные сердца стальных коней начинали глючить, отказываясь заводиться в самый неподходящий момент, а то, и вовсе глохли, не подавая признаков жизни.
   Квалифицированных специалистов по дизельным двигателям в городе можно было по пальцам пересчитать, и одним их них был Николай с компашкой отставных ментов. К нему-то и потянулся страждущий люд. Денег не жалели, а за то чтобы машина была отремонтирована в кратчайшие сроки, хозяева расплачивались в основном валютой.
   Боксов для ремонта машин стало хронически не хватать, и Николай вынужден был прикупить три металлических гаража, установив их вдоль теплотрассы. Чуть позже, там же, в один ряд выстроились еще пара десятков гаражей. С их владельцев Николай, будучи по совместительству председателем гаражного кооператива, срубил солидную сумму "первичного взноса", большую часть которого положил в свой собственный карман. Являясь председателем и кассиром в одном лице, он был практически не подконтролен со стороны остальных членов гаражного кооператива.
   И вот сейчас, именно над этими, незаконно установленными вдоль теплотрассы гаражами, нависла угроза сноса. Если это реально произойдет, то владельцы гаражей наверняка потребуют от него возврата денег, которые они отстегнули ему за "улаживание вопроса с местными чиновниками". Сразу выяснится, что никакого улаживания и в помине не было, а их кровные денежки лихой председатель наглым образом прикарманил. И придется ему эти деньги возвращать, либо становиться фигурантом уголовного дела возбужденного по факту совершенного им мошенничества.
   Отлично понимая, чем ему всё это грозит, Шматко начал лихорадочно искать пути выхода из столь щепетильной ситуации. И выход этот он нашел, когда заново переворошил все имеющиеся у него документы на земельные участки и гаражи, предоставленные в разное время их владельцами. Только в одном месте гаражного кооператива рядом стояли сразу три гаража, на которые не было документов ни на право пользования землей, ни на сами гаражи. И именно этот клочок земли можно было "презентовать" новоявленному бизнесмену, а уж как он будет договариваться с владельцами гаражей, это уже его личное дело...
  
   "Афганец"
  
   Весной 1990 года, когда гаражный кооператив только - только создавался, и на переданном ему в аренду пустующем земельном участке растянувшемся вдоль железнодорожной линии появились металлические гаражи, самыми первыми членами кооператива стали жители близлежащих крупнопанельных домов, отстроенных за несколько последних лет Газпромом для своих работников. Кроме них в эти дома заселялись жители ветхих домов шедших под снос по всему городу, а также всякого рода льготники, ветераны, погорельцы и просто блатные.
   Одними из самых первых в кооператив влились владельцы металлических гаражей стоявших до этого на пустыре. Еще пару десятков гаражей их владельцы свезли со всей округи, после того как на их воротах появились грозные предупреждения Администрации района о сносе гаражей установленных в неположенном месте и без соответствующего разрешения. Кто-то гаражи варил прямо на месте, и таковых было тоже не мало. А однажды к кооперативу подъехал трейлер с краном и с него в самом конце кооператива сгрузили половину рефрижераторного вагона. В окружении других гаражей, намного меньше и ниже него, он смотрелся неким мастодонтом.
   Рефрижераторный полувагон простоял почти месяц без передней стенки с воротами, пока в кооператив не провели электричество. А как только дали свет, объявился и владелец гаража. То был мужчина, лет сорока, в необычной военно-полевой форме песочного цвета. Он приехал на "Жигулях" шестой модели, привезя с собой трех пассажиров намного моложе его, двое из которых были облачены в тельняшки ВДВ.
   Они выгрузили из багажника машины сварочный аппарат, а также два целлофановых пакета с продуктами и спиртными напитками. Быстро накрыв импровизированный стол на капоте "Жигулей", приступили к трапезе. Находящиеся в тот момент в кооперативе владельцы гаражей с любопытством наблюдали за этой веселой компашкой, которая за какие-то несколько минут приговорила к уничтожению бутылку водки. Когда водку разливали по третьему заходу, один из присутствующих сказал коротко - "Третий", и все четверо, помолчав несколько секунд, залпом осушили содержимое пластиковых стаканов.
   И закипела работа. Из глубины вагона парни вытащили металлические листы, уголки и еще какой-то металлический хлам. Потом военный обратился к владельцу соседнего гаража с просьбой подключить сварочный аппарат к электророзетке, пообещав тому трехкратное возмещение непредвиденных расходов.
   Не прошло и пары часов, как вагон из некоего подобия туннеля метрополитена превратился во вполне приличный гараж, с воротами, состоящими из двух больших створок, и врезанной в одну из них дверью.
   Всякий раз, когда "строители" завершали очередную монтажную операцию, все дружно подходили к машине, и со словами: "Ну, будем!", вливали в себя очередную дозу спиртного. А когда гараж был уже полностью готов, они загнали "Жигули" в его чрево, и уже там, укрывшись от яркого солнечного света, продолжили "обмывать" свою работу. Под конец они так набрались, что на всю округу были слышны их громкие голоса, с непонятными для окружающих словами "духи", "бача", "зеленка", "днёвка", "вертушка" и многими другими.
   Когда застолье подошло к концу, владелец "Жугулей" выгнал машину из гаража, и пьяная компания с шумом - гамом уселась в салон машины. Всё это происходило в присутствии пожилого владельца старенького "Москвича", чей гараж теперь оказался стоящим почти рядом с вновь отстроенным "мастодонтом", и он с явным осуждением смотрел на всё происходящее. В какой-то момент он не выдержал, и, подойдя к машине с сидящими в ней пассажирами, укоризненно заметил сидящему за рулем водителю:
   - А вы не боитесь ехать в таком состоянии? А вдруг в аварию попадете?
   Из открытого окна задней двери высунулась физиономия молодого парня в тельнике, который заплетающимся языком произнес:
   - Какая-такая авария? Да ты бы видел, мужик, как наш батяня на бронике по зеленке рассекал. Да ему этой шахой рулить - раз плюнуть.
   - И все равно - не унимался бдительный автолюбитель, - пьяным за руль лучше не садиться. Вдруг кого собьете - греха потом не оберетесь.
   - Мужик, а с чего ты взял, что батяня пьяный? Когда он за рулем, спиртного ни грамма в рот не берет.
   Гаражный страж нравственности недоверчиво покосился на водителя в песочной форме, а тот, сделав успокаивающий жест рукой и слегка улыбнувшись, тихо произнес:
   - Не беспокойся, отец, всё будет нормально.
   Только сейчас пожилой автолюбитель обратил внимание на лиловый шрам на левой щеке водителя, протянувшийся от уголка губ до самого уха, и обрывающийся как раз там, где должна находиться мочка уха, отсутствующая на своем привычном месте.
   Он не успел ничего больше сказать, как "шестерка" рванула с места, и, подняв клуб пыли, выехала за пределы кооператива.
   - Ох уж эти лихачи, - недовольно буркнул пожилой автолюбитель, и пошел в свой гараж возиться с наполовину разобранным двигателем.
   На другой день владелец "шестерки" с утра появился возле своего гаража и стал разгружать из багажника какие-то коробки. На этот раз он был в цивильной одежде. Когда он аккуратно складывал коробки в самом конце гаража, к нему подошел председатель кооператива.
   - Это вы Юрий Захаренко? - поинтересовался он у владельца гаража.
   - Да, а чем, собственно говоря, обязан?
   - Я вас уже целый месяц не могу найти после того как вы поставили свой гараж.
   - Да не было меня в городе. А что, что-то случилось?
   - Ничего не случилось, но я сейчас привожу в порядок бухгалтерию кооператива, и мне необходимо уточнить у вас кое-какие сведения. Насколько я понял вы военный. Действующий, или в отставке?
   - Пока еще действующий, и сейчас нахожусь в очередном отпуске. Планирую уйти на пенсию, но, не исключено, что с окончательным дембелем придется немного повременить.
   - Так вроде бы как война в Афганистане уже закончилась - не унимался председатель, - а если я правильно понял, именно там вы совсем недавно служили?
   - Вы все правильно поняли, - улыбнулся Юрий. - Да, я действительно служил в Афгане, в войсках специального назначения. Нашу часть вывели в Союз позапрошлым летом, и вот теперь, я решил наконец-то осесть в Астрахани, откуда родом моя супруга. Но окончательно это произойдет после того как я реально уйду на пенсию. И произойдет это, скорее всего, в следующем году. А пока же, мне придется еще немного послужить на благо нашей Родины.
   Юрий загадочно улыбнулся, тем самым, давая понять своему собеседнику, что дальнейшего развития темы разговора в этом направлении не будет.
   - У вас есть еще ко мне какие-нибудь конкретные вопросы? - спросил он у председателя.
   - Да, нет - неопределенно ответил тот. - Но если вы будете отсутствовать год или больше, то вам необходимо сдать в кооператив денежный взнос. Причем, не только за текущий год, но и за следующий.
   - И сколько я должен заплатить?
   - За текущий год всего тридцать шесть рублей, поскольку свой гараж вы установили в июне, а за следующий год - семьдесят два рубля.
   Юрий, молча вытащив из нагрудного кармана рубашки сотенную и десятирублевую купюры, со словами - Сдачи не надо, - отдал их председателю.
   - Когда соберетесь уходить или уезжать домой, загляните ко мне в гараж, - председатель рукой показал в сторону вместительного металлического гаража стоящего неподалеку от въезда в кооператив. - Мне надо будет внести в соответствующий журнал ваши установочные данные и номер домашнего телефона.
   - Ладно, заскочу - пообещал Юрий.
   А спустя пару недель он бесследно исчез и вновь объявился в кооперативе только в августе следующего года.
   Среди завсегдатаев "закусочной Михалыча" тогда заходил слушок, что все это время их таинственный сосед провел в Анголе, где воевал с разного рода заморскими наемниками, получил еще одно ранение, и подчистую был списан с военной службы.
   Кто именно являлся первоисточником такой информации, в кооперативе никто точно не мог сказать, но зная за афганское прошлое Юрия, за ним прочно закрепилось прозвище "Афганец"...
  
   Юрий
  
   Еще обучаясь в средней школе, Юрий загорелся мечтой служить в десантных войсках. А чтобы эта мечта воплотилась в жизнь, стал готовить себя к нелегкой, а порой и опасной военной службе. Не последнюю роль в выборе будущей профессии сыграл учитель физкультуры, по молодости служивший в десантных войсках и почти два года воевавший на фронтах Великой Отечественной войны,
   Занятия борьбой самбо и стрельбу в школьном тире, Юрий совмещал с парашютным спортом, и к окончанию средней школы, имел на своем личном счету аж целых пять прыжков с парашютом. А когда в марте 1967 года ему исполнилось семнадцать лет, подал в военкомат необходимые документы для поступления в Рязанское военное училище ВДВ. В том же году окончил школу с серебряной медалью, и уже через полтора месяца сдавал вступительные экзамены в "рязанку".
   На принятие присяги приехал сам командующий ВДВ - генерал Маргелов, который поздравил вчерашних абитуриентов с вливанием в десантное братство.
   Учеба Юрию давалась легко, поскольку многое из того с чем пришлось столкнуться в училище, он не только знал, но и умел делать, и четыре курсантских года пролетели как один день. По окончанию обучения в 1971 году, был распределен в Витебскую дивизию ВДВ, на должность командира взвода.
   А через год их дивизия приняла участие в крупномасштабных войсковых учениях "Щит-72", на которых его взвод показал отличные результаты, и к ноябрьским праздникам Юрию досрочно присвоили звание старшего лейтенанта. Но не только в военной службе он преуспел - уже весной 1973 года Юрий обзовелся семьей, взяв себе в жены студентку третьего курса Витебского медицинского института, которая была на четыре года моложе его. С рождением ребенка супруга не стала спешить, мотивируя это тем, что ей сначала надо закончить учебу в институте и получить высшее образование. Да и сам Юрий не стал настаивать на появлении в их семье ребенка, отлично понимая, что не сможет уделять достаточного времени на его воспитание.
   В конце 1975 года, когда он уже занимал должность заместителя командира разведроты, ему было присвоено очередное звание капитана. Впереди открывалась весьма радужная перспектива обучения в Академии Фрунзе, куда он запросто мог поступить через пару - тройку лет. Но судьба распорядилась несколько иначе.
   Накануне майских праздников, будучи в увольнении в городе, двое дембелей из разведроты затеяли драку с местными парнями. Такое с военнослужащими их дивизии и раньше случалось, но на этот раз они наваляли своим обидчикам так, что трое из них оказались в больнице с весьма серьезными травмами. Как потом выяснилось, один из пострадавших оказался сынком высокопоставленного партийного чиновника, и против десантников военная прокуратура возбудила уголовное дело. В итоге, оба были привлечены к уголовной ответственности и на пять лет оказались за решеткой.
   Данное происшествие не прошло стороной мимо Юрия - его понизили в должности, а следом, с его погон слетели и капитанские звездочки. Теперь, это был уже не перспективный офицер-десантник, без пяти минут слушатель военной академии, а обычный старлей коих в советской армии было великое множество, да еще со "строгачом" по партийной линии.
   Юрий сразу как-то сник, и на службу стал ходить, словно на каторгу. Такие существенные перемены в его характере сослуживцы сразу заметили, и кто-то из них "настучал" новому командиру дивизии, совсем недавно заступившему в должность. Полковник вызвал опального старлея на аудиенцию, и провел с ним "политико-воспитательную" беседу. А спустя пару недель вызвал снова, но на этот раз разговор пошел несколько в ином русле. Комдив предложил ему новую должность, но не в их дивизии, а в Бригаде специального назначения, заново формировавшейся в Казахстане в городе Капчагай. Дал сутки на обдумывание предложения.
   Супруга закатила Юрию грандиозный скандал, как только узнала, что над их размеренной семейной жизнью нависла реальная угроза.
   - Ну, и где я буду в этом Чипчагае обучаться в ординатуре? - кричала она. - Там что, медицинский институт есть, или базовая больница имеется? Ты только о себе и думаешь, а на будущее жены тебе совершенно наплевать!
   - Ну, во-первых, ни в Чипчагае, а в Капчагае, - пытаясь хоть как-то успокоить супругу, заметил Юрий. - Да, там нет высших учебных заведений, но этот город хоть и провинциальный, тем не менее, он находится в часе езды от Алма-Ата, а там есть всё необходимое, чтобы реализовать твои планы.
   О том, что Капчагай располагается неподалеку от столицы Казахской ССР, Юрий узнал посмотрев на карту железных дорог СССР, висевшую в штабе дивизии.
   Но супруга и слушать не хотела доводы мужа.
   - Никуда я отсюда не поеду. Тут мой дом, тут живут мои родители. А что я получу взамен - гарнизонную общагу? Нет уж, уволь! Если тебе хочется вести цыганский образ жизни, поезжай куда хочешь, я держать тебя не буду.
   Супруга словно знала, что ждет их семью по новому месту службы.
   Капчагай, в недалеком прошлом обычное казахское село, разросшееся до статуса города за счет строительства возле него гидроэлектростанции, действительно было заштатным городишком, на окраине которого и располагалась воинская часть, в которой ему предстояло служить. А когда Юрий прибыл к месту дальнейшей службы, он не обнаружил там никаких даже самых маломальских условий для жизни семей офицеров.
   Незадолго до этого на территории военного городка дислоцировалась какая-то другая воинская часть, которую перебросили на новое место, и теперь, все что находилось на её территории, больше напоминало русскую слободку подвергшуюся набегу татаро-монгольских захватчиков. Всё, что можно было украсть, было украдено самими военнослужащими убывшей части, а что они не успели унести и увезти с собой, за них сделали местные мародеры, которые не погнушались поснимать с петель практически все двери в казармах, и выломать деревянные рамы из окон. А поскольку в разграбленных казармах жить не представлялось возможным, личный состав Бригады, в том числе и офицеры, обустроились в больших брезентовых палатках.
   С первых дней службы Юрию, вместе с остальными военнослужащими Бригады, пришлось принять самое активное участие в строительно-восстановительных работах, в которых за главного "прораба" был вновь назначенный комбриг со смешной фамилией Мороз, которого подчиненные за глаза называли не иначе как "Дедом Морозом". Но, как бы там, ни было, общехозяйственные и строительные работы никого не освобождали от несения караульной службы и всего того, что в армии называется боевой и политической подготовкой. А когда осенью в часть нагрянула комиссия из больших военных чинов, те были крайне удивлены не только готовностью военного городка к несению службы в зимний период времени, но и отличной подготовкой личного состава по всем военным дисциплинам.
   И пошла - поехала рутинная служба у Юрия. Поначалу он был назначен на должность командира взвода, но уже весной следующего года переведен на должность заместителя командира разведроты. Осенью того же года командир разведроты ушел на повышение в другую Бригаду спецназа, и Юрия назначили и.о. ротного. Представление на назначение его на должность ротного несколько месяцев пролежало под сукном в вышестоящих инстанциях, пока он подчистую не был "реабилитирован" за старые "грехи".
   А произошло это событие накануне празднования 60-ти летия Дня Советской Армии и ВМФ. Его восстановили в звании капитана, и одновременно утвердили в должности командира роты.
   В противовес достигнутым успехам в продвижении по службной лестнице, личная жизнь так и не заладилась. После окончания ординатуры, супруга осталась жить и работать в Витебске. Письма от неё стали приходить все реже, а летом, в разговоре по "межгороду", она вдруг заявила мужу, что подает на развод. Юрий попытался было выяснить отношения, и попросил её не делать скоропалительных шагов, пообещав приехать через месяц в отпуск, и утрясти все семейные проблемы. Но супруга и слушать его не захотела.
   В отпуск, он тогда всё-таки съездил, но общение с женой проходило в рамках бракоразводного процесса. А поскольку совместных детей у них не было, равно как и нажитого имущества, вся эта процедура уложилась в один день, после чего Юрий пополнил "армию" холостяков их Бригады. Еще, будучи в Витебске, от своих бывших сослуживцев он узнал, что на его любимую женушку положил глаз заведующий отделением больницы, в которой та работала. Юрий не стал выяснять отношений с неверной супругой, и, не дождавшись окончания отпуска, вернулся в часть.
   И потянулись месяцы и годы рутинной государевой службы. Уходящих на дембель срочников сменяла зеленая молодежь, которую предстояло заново учить азам службы в войсках специального назначения. А когда в декабре 1979 года случился Афган, Юрий одним из первых написал рапорт направить его в эту азиатскую страну. Но ему отказали, мотивируя тем, что кто-то же должен был готовить бойцов и в Союзе, а вместо него в Афган направили в полном составе один из его взводов, вошедшия в состав вновь сформированного отряда специального назначения. И только спустя пару лет, его рапорт наконец-то был удовлетворен, и он со своими подчиненными убыл в афганскую провинцию Фарах.
   За два года пока был в Афгане, пришлось поучаствовать во многих операциях не только в Фарахе, но и в других провинциях Афганистана. В 1984 году заменился в Союз и продолжил службу в Бригаде. А спустя год их Бригада в полном составе передислоцировалась в Афганистан, где приступила к выполнению боевых задач по борьбе с душманскими караванами, шедшими непрерывными потоками из соседних Ирана и Пакистана.
   На этот раз Юрию довелось служить при штабе Бригады, располагавшемся в провинциальном центре Лошкаргах, или Лошкаревке, как называли этот заштатный афганский городишко советские военнослужащие. Планирование и разработка операций, для него теперь стало основным направлением служебной деятельности. Тем не менее, он не упускал любую возможность. чтобы не смотаться в подразделения Бригады, разбросанные на большом удалении друг от друга.
   В одной такой "командировке" попал под духовский обстрел. Осколок снаряда "безоткатки" разорвавшегося неподалеку от места, откуда Юрий вел бой, распорол ему левую щеку и отсек мочку уха.
   Уже позже, когда он оказался в кандагарском госпитале, лечащий врач сказал, что ему здорово повезло - пролети осколок чуть-чуть в сторону, он лишился бы не только глаза, но наверняка и жизни.
   Почти месяц Юрий провалялся в госпитале. Пока лечился, познакомился с медицинской сестрой Людмилой. Сама она была родом из Астрахани, и в Афгане очутилась по направлению военкомата. Как-то незаметно для обоих, воспылали у них чувства любви друг к другу, и, расставаясь после выписки Юрия из госпиталя, договорились продолжить свои отношения по возвращению с войны.
   В августе 1988 года, когда Семидесятая бригада из Кандагара своим ходом и "бортами" убыла в Союз, туда же передислоцировалась и их Бригада. Какое-то время они жили в палатках на территории Туркмении, а осенью часть перебросили на новое место, под Баку.
   Пока Юрий служил в Афганистане, у него накопилось много не использованных отпусков. Командование Бригады пошло ему навстречу, дав возможность отдохнуть от дел ратных, но при этом поставило условие - срок отпуска будет ограничен сорока днями, остальное отгуляет по мере возможности, но чуть позже.
   Юрий всё боялся, что не успеет встретиться с Людмилой до наступления нового - 1990 года. Причиной тому, было отсутствие билетов на поезд Баку-Москва, который ходил через Астрахань. В кассе железнодорожного вокзала ему заявили, что билеты на этот поезд распроданы аж за месяц вперед - сами понимаете, новогодние праздники, опять же, каникулы у школьников. С большим трудом, но ему все-таки удалось вырвать себе одно место в плацкартном вагоне, и помог ему в том военный комендант. Правда, заплатить за заветный билет ему пришлось почти тройную цену. Но, то были мелочи жизни.
   Новый год встречал в уютной однокомнатной квартире, которую Людмила получила еще до направления в командировку в Афганистан, работая медицинской сестрой в хирургическом отделении военного госпиталя. Ей просто повезло с этой квартирой, когда в 1985 году на их госпиталь выделили сразу шесть квартир во вновь отстроенном девятиэтажном доме, в числе которых была одна однокомнатная. Очередники, стоящие в списке на получение квартиры впереди Людмилы, все как один были людьми семейными, претендующими на куда большую жилплощадь, нежели на эту жалкую комнатушку со всеми удобствами. А Людмила была рада и этому, поскольку в трехкомнатной квартире в "хрущевке", где она до этого проживала со своими родителями, квартировал еще её старший брат с супругой и двумя детьми. По утрам в туалет выстраивалась очередь, а за обеденным столом на кухне все вместе вообще никогда не собирались.
   Как один день пролетели три отпускных недели. Для Юрия, это были, пожалуй, самые счастливые дни в его жизни. Да и Людмила вся светилась от счастья, когда они были вместе. На Крещенье совершили паломническую поездку в одно из сел Астраханской области, где находилась старенькая, деревянная церквушка с мироточащей иконой. Несмотря на свирепый холод, Юрий окунулся в проруби, которую специально для этого ритуального мероприятия, во льду небольшой речушки вырубили служители церкви и местные прихожане.
   Из воды выходил, словно заново родившись.
   А на следующий день, когда они с Людмилой только-только сели обедать, зазвонил телефон. Звонившим оказался дежурный по военкомату. Убедившись в том, что разговаривает с нужным человеком, он зачитал телефонограмму поступившую из Бригады. Ему предписывалось срочно прибыть в часть, при этом, причина досрочного отзыва из отпуска не указывалась. Именно этим и поинтересовался он у звонившего
   - А вы что, разве ничего не знаете? - вопросом на вопрос ответил тот.
   - Да откуда же мне что-то знать? - искренне удивился Юрий. Последние дни они с Людмилой новости по телевизору практически не смотрели, занимаясь совершенно другими делами.
   - В Баку массовые беспорядки, и все воинские части в Азербайджане приведены в состояние боевой готовности.
   Юрий, молча положив трубку, оглянулся на Людмилу. Та сразу поняла, что случилось что-то страшное, и из её глаз непроизвольно потекли слезы. Счастливым дням с любимым человеком не суждено было продолжаться до бесконечности.
   В тот же день Юрий уехал на поезде в Махачкалу - прямое сообщение до Баку было временно приостановлено. В Махачкале он пересел на рейсовый автобус, следовавший до Дербента, и по прибытию на тамошний автовокзал, весьма удачно поймал "шабашника", подыскивающего четвертого пассажира до Баку - трое клиентов уже сидели в его "Москвиче". Чуть позже, Юрий узнал от попутчиков - в Баку азербайджанцы режут армян.
   Спустя четыре месяца, после того как беспорядки в Азербайджане сошли на нет, Юрий принял твердое решение уйти в отставку. За плечами двадцать три года "календарей", плюс почти девять льготных лет выслуги за Афган. Он нутром чуял, что вся его дальнейшая служба будет проходить не в строгом соответствии с нормативными документами регламентирующими предназначение войск специального назначения, а в таких вот межнациональных и межэтнических разборках в своей собственной стране, и противостоять ему будут далеко не духи, с которыми он воевал в Афганистане, а вполне возможно, что вчерашние однокашники и даже сослуживцы.
   Именно так он и заявил комбригу, когда тот, внимательно прочтя его рапорт, начал обвинять его в трусости, и других смертных грехах, которые за Юрием никогда не водились.
   Но Юрий стоял на своем, заявив комбригу, что не покинет его служебный кабинет до тех пор, пока тот не подпишет его рапорт. Тот какое-то время помолчал, а потом еще раз поинтересовался у строптивого офицера:
   - Только то, что вы сейчас здесь сказали, действительно является основной причиной вашего нежелания служить дальше?
   - Так точно, - четко отрапортовал Юрий.
   - Хорошо, я подумаю. Зайдите завтра ко мне после планерки, я дам окончательный ответ.
   На следующий день Юрий вновь появился в кабинете комбрига, и застал его хозяина за чаепитием. На этот раз, разговор он повел в несколько спокойном тоне, перейдя на "ты", и даже предложил Юрию испить чайку, но тот от предложения вежливо отказался, с волнением ожидая, что, же такого существенного скажет ему шеф.
   - Давай сразу договоримся, что Ты выслушаешь до конца, о чем я сейчас буду говорить, а уж потом выскажешь свое "да" или "нет", - комбриг внимательно посмотрел на Юрия, и когда тот кивнул головой, продолжил: - Уходить на пенсию в таком возрасте, каков у тебя, я считаю не совсем разумно. Ты же сам потом будешь жалеть об этом, когда окажешься на гражданке. Неужто ты думаешь, что там сейчас так просто найти для себя достойное место? Там сейчас своих проблем выше крыши, и никому не будет никакого дела до отставного офицера. Военруком в школу, я думаю, ты и сам не пойдешь, да и вакансий там не ахти сколько - там своя очередь из отставных военкоматовских крыс имеется, куда тебя на пушечный выстрел не подпустят. В службах безопасности банков и других приличных организациях тоже своих блатных хватает. Ну, и куда ты пойдешь? В лучшем случае ночным сторожем магазина или какого-нибудь склада пристроишься, или вахтером на проходную какой-нибудь фабрики. Хотя, твой боевой опыт наверняка может пригодиться где-нибудь в другом месте. Киллер, например, из тебя отличный получился бы, ну, или специалист по взрывам, когда кому-нибудь потребуется устранить своего недруга или конкурента. Такая перспектива тебя устраивает?
   Юрий слушал, не перебивая собеседника. Он отлично понимал к чему тот клонит - терять такого опытного подчиненного. каким был Юрий, именно в тот момент, когда Бригаде наверняка придется выполнять весьма сложные задачи в своей собственной стране, командованию Бригады было не с руки. Юрий с напряжением ждал, чем же закончится начатый шефом монолог, и он не заставил себя долго ждать.
   - В общем так, - резюмировал комбриг, - Я даю тебе время основательно подумать над тем, что я тебе сейчас сказал. Думаю, что двух месяцев тебе будет вполне достаточно. Я отдал распоряжение нашим кадровикам, и они наверняка уже подготовили необходимые документы на отпуск. Более того, я распорядился подсчитать все не использованные тобой отпуска и причитающиеся за них деньги. А там, весьма кругленькая сумма набежала, и ты её получишь у нашего начфина уже сегодня. А теперь, о главном.
   Комбриг открыл тумбочку письменного стола и достал из неё папку.
   - Это твой вчерашний рапорт. Сейчас ты напишешь новый - на отпуск, и я дам ему ход. Что же касаемо твоего нежелания воевать против сограждан, у меня есть к тебе встречное предложение, от которого ты вряд ли откажешься.
   - Что за предложение? - поинтересовался Юрий.
   - Вот, я же говорил, что тебя это наверняка заинтересует, - комбриг расплылся в улыбке. - А предложение следующего характера. Есть в жаркой Африке одна такая страна - Анголой называется. Что там сейчас происходит, не мне тебе рассказывать, наверняка и сам все знаешь. Так вот, в этой самой Анголе сейчас мой старый друг служит, вместе в Академии учились. В данный момент он руководит группой военных советников, один из которых, этим летом возвращается домой по окончанию срока контракта. Нужна достойная замена, и случайный человек никогда не нюхавший порох, вряд ли справится с теми задачами, которые перед ним будут поставлены. Я вчера связался с ним по ЗАС через наше министерство, и предложил твою кандидатуру, красочно расписав все твои заслуги перед Родиной, и он дал добро. Ты, кажется, не хотел против сограждан воевать, вот, я и представляю тебе возможность, продолжить службу далеко за пределами СССР. Как тебе мое предложение?
   Комбриг испытующе смотрел на Юрия, заранее зная, что тот наверняка не откажется от его заманчивого предложения.
   И Юрий оправдал его надежды...
  
   Алексей
  
   Несмотря на то, что у Алексея практически не было свободного времени на обустройство личной жизни, он находил-таки свободные минуты на то, чтобы и в кино сходить, и в цирк, и в театр и прочие "очаги" культуры. Частенько он пользовался услугами своей бабушки, которая была в курсе всех культурных мероприятий проводимых в городе, и достававшей ему билеты на посещение оных. Вот и в тот раз, когда в город приехала передвижная выставка художественных полотен хранящихся в запасниках Третьяковской галереи, Зинаида Ивановна расстаралась, достав ему "лишний" билетик на эту выставку.
   Посещение картинной галереи выпало на выходной осенний день, когда на улице моросил нудный дождик. Алексей не спеша прохаживался по выставочному залу, поочередно останавливаясь и внимательно разглядывая художественные полотна, когда туда шумной гурьбой ввалилась группа школьников. Поначалу, они разбрелись по всему залу, но грозный окрик женщины в годах, вновь собрал всех в одну большую группу.
   "Наверно, это их классная руководительница", - почему-то подумал Алексей.
   Спустя минуту к детям подошла женщина в строгом костюме, представившаяся сотрудником картинной галереи. Переходя от одной картины к другой, она обстоятельно рассказывала о художественной и исторической ценности художественных полотен, при этом, не забывая упомянуть о личности и творческом пути мастеров живописи их написавших.
   Продолжая рассматривать картины, Алексей стал прислушиваться к тому о чем она говорила, и как-то незаметно для себя, присоеденился к группе школьников. В какой-то момент, он чисто интуитивно уловил на себе чей-то взгляд, и резко повернув голову вправо, увидел молоденькую девушку, внимательно смотревшую не на картину, а на него.
   Улыбнувшись, Алексей жестом показал девушке, куда ей следует смотреть, на что та тоже улыбнулась, и, кивнув головой, перевела взгляд на картину, возле которой они стояли. Буквально через мгновение Алексей вновь глянул на незнакомку, и та, как и прежде, вновь смотрела не на картину, а на него. На этот раз она рассмеялась, и озорно показала ему язык. Алексей нарочито осуждающе нахмурил брови, и, покачав головой, погрозил озорнице пальцем, на что та рассмеялась еще больше, тут же получив замечание со стороны учительницы.
   Эта, совершенно случайная встреча, так и осталась бы для Алексея одним из мгновений жизни, которые в человеческой памяти долго не сохраняются. Но волею судьбы было так уготовано, что Всевышний не просто так свел в одном месте двух, совершенно незнакомых друг с другом людей.
   Примерно через неделю Алексею довелось выехать на происшествие, которое произошло в детском доме-интернате. Взломав хлипкую металлическую решетку на окне столовой, неизвестные злоумышленники проникли внутрь помещения, откуда из промышленного холодильника украли несколько батонов вареной колбасы, две коробки сливочного масла и около двадцати килограмм сосисок. Кроме этого, из морозильника исчезли почти пятьдесят килограмм мяса, примерно столько же свежемороженой рыбы, и около ста килограмм полуфабрикатов, в том числе: пельмени, котлеты и куриные окорочка. Единственное, что жулики не унесли с собой, так это куриные яйца, которые так и остались лежать в двух больших коробах. Судя по всему, именно короба стали причиной того, что их не смогли протиснуть в отверстие, проделанное в оконной решетке, а вытаскивать яйца в ячейках, у преступников не было ни времени, ни желания.
   В процессе опроса директора дома-интерната и заведующей столовой, обе в один голос заявили, что эта кража дело рук настоящих или бывших детдомовцев. Подобные кражи и ранее неоднократно случались, но не в таких больших масштабах. А завстоловой вдруг вспомнила, что когда в предыдущий раз случилась подобная кража, и точно также украли сосиски и колбасу, часть украденного в тот же день нашли в заброшенном доме, неподалеку от их дома-интерната. В милицию об этом ЧП сообщать не стали, а вместо этого силами преподавателей из числа мужчин, устроили засаду в том заброшенном доме, и поймали трех пацанов, один из которых был их воспитанником. По его наводке эта троица и совершила ту кражу. А познакомился "наводчик" со своими будущими "подельниками" в процессе мойки машин, которой они промышляли неподалеку от бензозаправки располагавшейся в каких-то ста метрах от детдома.
   Пригрозив всем троим колонией для несовершеннолетних, доморощенных жуликов отпустили восвояси, даже не поставив их на учет в детской комнате милиции.
   Выслушав все доводы потерпевшей стороны, и опросив потенциальных свидетелей, Алексей вместе с остальными членами оперативной группы направился на выход из столовой. Когда он шел по коридору интерната, сзади кто-то дотронулся до его плеча.
   Обернувшись, он увидел стоящую посреди коридора девчонку. Её лицо показалось ему знакомым, вот только вспомнить где он видел эту шуструю девицу, он так сразу и не смог. Судя по всему, воспитанница детского дома уловила задумчивый взгляд молоденького милиционера, и чтобы ускорить процесс "идентификации" своей личности, показала ему язык, и тут же громко рассмеялась.
   Этого было вполне достаточно, чтобы Алексей мгновенно вспомнил незнакомку из картинной галереи.
   - А это правда что вы милиционер? - поинтересовалась она.
   - Правда, - добродушно ответил Алексей.- А что, не похож?
   - А вы без формы, как все остальные милиционеры, которые с вами приехали.
   - Так я же секретный милиционер, и мне не положено в форме ходить.
   - Значит вы сотрудник уголовного розыска?
   - Всё-то ты знаешь.
   - А как вас звать?
   - Предположим - Алексей. А тебя?
   - Вероника, - представилась незнакомка. - А Вы к нам еще приедете?
   - А это зачем? - удивился Алексей.
   - Ну, это, кражу раскрывать, - не унималась Вероника.
   - Кражу раскрывать будут мои коллеги, кто обслуживает территорию, на которой находится ваш детдом, и кому я передам все собранные материалы. А тебе какое дело до всего до этого?
   - Просто интересно. Когда в следующем году я закончу школу, обязательно пойду поступать в юридический институт. Я с детства мечтаю стать следователем.
   Алексей с явным недоверием осмотрел Веронику с ног до головы, мысленно представляя её в роли следака. Свое мнение на сей счет, он высказал сразу же.
   - Ты, следователем? Да Ты хоть представляешь себе, что это за работа?
   - Представляю. Я всего Шерлока Холмса прочитала, и Эдгара По, и Агату Кристи. В нашей детдомовской библиотеке много чего есть про детективов.
   - Вот именно - детективов, а не следователей. А между ними очень большая разница, и труд следователя требует большой усидчивости, а ты, как я погляжу, еще та вертихвостка с шилом в одном месте.
   Вероника обидчиво надула щеки, но буквально через мгновение её лицо вновь приобрело прежний озорной вид.
   - А вы женатый?
   - А тебе, зачем это знать?
   - Так, просто интересно.
   - Ну, если интересно, то не женатый, и даже девушки на примете нет.
   - А вы можете дать свой телефон?
   - А это зачем тебе?
   - Так, просто интересно пообщаться. А вы дайте мне какое-нибудь задание, а я его обязательно выполню и вам позвоню.
   Алексей едва не рассмеялся, глядя на добровольного помощника в юбке, но сдержав себя, на полном серьезе ответил:
   - А вот помоги раскрыть сегодняшнюю кражу из столовой, тогда и дам тебе свой телефон.
   - Так как же я смогу вам сообщить о том, если вдруг чего узнаю?
   Алексей задумался. А и то правда, как она его найдет, если действительно что-то разузнает. Немного подумав, домашний телефон решил не давать. Он нутром чувствовал, что если он это сделает, то для Зинаиды Ивановны наступят беспокойные дни, а возможно и ночи.
   - Вот тебе мой служебный городской телефон, - Алексей написал его на клочке бумаги и вручил Веронике, - но звонить ты по нему будешь только тогда, когда действительно что-то разузнаешь. По пустякам даже и не беспокой. И еще, на этом телефоне кроме меня сидят еще два сотрудника, и когда будешь звонить, обязательно спрашивай меня. Если меня не будет на месте, спроси, когда можно перезвонить. Всё поняла?
   - Поняла, поняла, - радостно запрыгала Вероника.
   - Ну, все, тогда я поехал.
   За разговорами Алексей даже не заметил как оказался возле дежурного УАЗика, а сидящие в нем коллеги, с явным недовольством ожидали когда же он наконец закончится этот непринужденный разговор опера УГРО с несовершеннолетней воспитанницей детского дома...
  
   Вероника
  
   Вероника была третьим ребенком в их семье, а родилась она день в день, когда в Чернобыле произошла авария на атомной станции. Отец работал в колхозной рыболовецкой бригаде, мать - воспитателем в единственном в их селе детском садике.
   Семья жила дружно и далеко не безбедно. Одно то, что рыба никогда не переводилась в их холодильнике, а кроме неё на обеденном столе довольно часто появлялись и более сушественные рыбные деликатесы, в виде осетрины и даже черной икры, говорило само за себя.
   Наверняка, так бы продолжалось и дальше, но когда Веронике исполнилось пять лет, случилась беда. Катаясь на санках по неокрепшему льду, Вероника провалилась в воду. Хорошо что речка была мелководной и она самостоятельно смогла выбраться на берег. Но купание в ледяной воде для неё не прошло даром. Спустя сутки у неё резко поднялась температура и родителям пришлось вызвать врача, который констатировал двухстороннее воспаление легких. Поскольку в их селе кроме ветеринара других врачей не было, больную девочку отвезли в районную больницу, где ей предстояло довольно долгое лечение.
   Морозы в том году резко завернули уже в ноябре, и. согревая свои дома, сельчане вынуждены были протапливать печи едва ли не круглые сутки. В одну из таких морозных ночей, когда вся семья уже спала, проснувшийся отец по обыкновению подкинул дрова в печку. Сделав свое дело, он спокойно лег спать.
   Именно какую картину впоследствии представили себе сотрудники районной милиции, прибывшие на следующий день в село разбираться в причинах гибели семьи из четырех человек. При осмотре места происшествия было установлено, что заслонка в печной трубе была фактически закрыта, а последующее вскрытие трупов в морге констатировало смерть всех четырех членов семьи от отравления угарным газом.
   Вероника в одночасье стала круглой сиротой. Поскольку других её родственников в живых не осталось (бабушка скончалась за год до этого происшествия), из больницы в родной дом она уже не вернулась. Сначала жила и воспитывалась в районном детском доме для малолеток, а когда подошло время идти в школу, её перевели в город, в детский дом, где воспитанники получали начальное школьное образование. Спустя четыре года произошла очередная "рокировка", и её перевели в детский дом, который функционировал в режиме школы-интерната и давал возможность его воспитанникам получить не только среднее образование, но и получить профессиональные навыки по одной из выбранных рабочих профессий. Мальчики изучали слесарное, столярное и токарное дело, а девочки осваивали швейное дело, кулинарное и поварское мастерство. За детским домом были закреплены несколько астраханских предприятий, куда воспитанники частенько наведывались на обзорные экскурсии.
   Летом, когда наступали каникулы, воспитанники детского дома в полном составе выезжали в один из пионерских лагерей, располагавшийся в пригородах областного центра, где они не только отдыхали, купались и загорали, но еще и подрабатывали в подсобном хозяйстве, выращивая сельскохозяйственную продукцию, шедшую потом на собственные нужды детского дома.
   Когда Веронике исполнилось пятнадцать лет, перед ней стал выбор дальнейшего жизненного пути. Имея неполное среднее образование, она могла поступить в ПТУ или один из техникумов или колледжей, коих в Астрахани было несколько десятков. Но она твердо решила, что продолжит учебу в ставшем таким родным доме-интернате и получит среднее образование, после чего продолжит учебу в институте.
   С ранних лет она зачитывалась не детскими сказками, а фантастическими, приключенческими и детективными романами, просиживая все свое свободное время в небольшом читальном зале при библиотеке интерната. А когда на чтение книг не хватало времени, она прихватывала их с собой, и продолжала читать по ночам, при свете карманного фонарика, укрывшись с головой под одеялом.
   С детдомовскими мальчишками дружила на равных, воспринимая их не как лиц противоположного пола, с которыми пора уж было и любовные шашни крутить, а как обычных друзей, кому можно было доверить свои сокровенные тайны, с кем можно было поделиться своей мечтой. Правда, не все воспитанники интерната воспринимали её должным образом, а кое-кто так вообще считал её не от мира сего. Были и такие, кто вознамерился покуситься на её девичью невинность, пытаясь, то за титьки ухватиться, а то вообще залезть своими ручищами не туда куда следует. С такими, у неё был короткий разговор - удар коленом ноги в пах. После такого недружественного ответа на любовные заигрывания, у несостоявшихся половых гигантов надолго пропадало желание появляться на глаза строптивице.
   Но всему рано или поздно приходит конец. Вот и к Веронике пришла первая любовь в лице молодого парня, с которым она совершенно случайно встретилась в картинной галерее. Внешне, он выглядел немного старше её, но не настолько много, чтобы это обстоятельство стоило воспринимать всерьез. Случайно встретившись, она так и не успела познакомиться с ним по настоящему, как про то пишут в любовных романах, и теперь, ночами напролет, она думала об этом безвестном парне, представляя себя в его объятьях.
   Неизвестно, как долго бы ещё все это продолжалось, если бы однажды она не увидела его вновь. Она сразу признала его в одном из сотрудников милиции, приехавших к ним в интернат для расследования кражи продуктов питания из столовой. Вероника украдкой наблюдала со стороны за тем, как он осматривал место происшествия, как разговаривал с сотрудниками интерната, что-то писал на листах бумаги. А когда он стал уходить из интерната, она поняла, что сама судьба дает ей последний шанс ближе познакомиться с человеком, которого втайне полюбила с первого взгляда. Догнав его в коридоре, она нежно дотронулась рукой до его плеча...
  
   Юрий
  
   Как в таких случаях принято говорить у военных - все, о чем говорил комбриг, было исполнено в срок и в полном объеме. Юрий получил на руки не только отпускное удостоверение, но и весьма кругленькую денежную сумму за неиспользованные в прошлые годы отпуска, в том числе и те, которые ему полагались за Афган, а также за очередной, почти двухмесячный отпуск, который должен был продлиться до первых чисел августа. На эти деньги можно было не только шикарно гульнуть в предстоящем отпуске, но и прикупить чего-нибудь посущественней - подержанную автомашину, например. А что, персональный автотранспорт на пенсии будет весьма не плохим подспорьем, как в семейной жизни, так и в работе, если таковая у него будет. А то, что по выходу на пенсию он сложа руки сидеть не будет, Юрий был уверен на все сто процентов.
   И тут он вдруг вспомнил, как в первых числах февраля спас армянскую семью от толпы разъяренных азербайджанцев. Бойцы их Бригады в ту пору вместе с военнослужащими внутренних войск патрулировали на бронетехнике по бакинским улицам и охраняли особо важные объекты от нападения на них доморощенных сепаратистов, вооруженных бандитов и просто мародеров. В разговоре с армянкой, которую они тогда спасли вместе с её детьми, последняя, со слезами на глазах поведало о беде постигшей их семью. Мужа её убили в конце января, когда тот возвращался с работы. Какие-то молодчики остановили его неподалеку от дома и избили до такой степени, что он не прожил и суток. А потом стали домогаться и до неё. Ей, без каких-либо лишних намеков, напрямую заявили, чтобы она со своими выродками уматывала в свою Армению, пока их всех не перережут. Квартиру с нажитым имуществом пришлось бросить, и собрав жалкие пожитки и кое что из ценностей, она решила добираться до Нагорного Карабаха, где у неё жили родственники. Она договорилась с соседом по дому, азербайджанцем по национальности, что тот отвезет её вместе с семьей до границы с Карабахом. Тот согласился, правда, заломил большую цену за свои услуги. Выбора иного не было, и она согласилась на его условия. А когда машина, на которой ехали, уже подъезжала к выезду из Баку, их остановили какие-то люди с палками и арматурными прутьями в руках. Пассажиров вместе с водителем выволокли наружу и устроили самосуд. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не проезжавший мимо БТР с военными. Кто-то из них дал очередь из автомата в воздух, и толпа истязателей разбежалась в разные стороны. Слегка покалеченный водитель своим ходом вернулся домой в сопровождении БТРа, а армянскую семью усадили внутрь бронемашины и доставили в часть. Старшим офицером на том БТРе и был как раз Юрий.
   Чуть позже, эту армянскую семью вместе с другими армянскими семьями, усадили в автобусы, и в сопровождении советских военнослужащих, вывезли за пределы Азербайджана. Прощаясь со своим спасителем, армянка оставила Юрию номер телефона родственников живущих в Степанакерте. Юрий, поначалу, даже не хотел брать этот клочок бумаги с цифрами, но армянка всё-таки упросила не выбрасывать его. У неё в том был свой резон, который она сразу же и озвучила.
   - Мой муж пять лет тому назад купил автомашину "Жигули" шестой модели. На ней он практически не ездил, так, разве что по выходным, когда надо было по базарам и магазинам поездить. А так, она почти все эти пять лет в гараже простояла. В прошлом году, словно почуяв, что в Азербайджане начнутся гонения против армян, а такие разговоры уже ходили среди людей, муж снял машину с учета и перегнал в Степанакерт к родственникам, где она до сих пор и стоит. Я ездить на ней не умею, да и прав на вождение машин у меня никогда не было, а дети еще маленькие. Если машина и дальше будет стоять без дела, то она быстро сгниёт и её придется выбрасывать на свалку. Я же предлагаю вам купить её у меня. Больших денег я за неё не прошу, поскольку, в сложившейся ситуации, для нашей семьи каждый лишний рубль будет в радость. Если она вам не нужна, поговорите со своими сослуживцами, может быть, кому из них она понадобится.
   Тогда, Юрий практически сразу забыл об этом разговоре, да и сослуживцам ничего не сказал о заманчивом предложении армянки. А тот клочок бумаги с номером телефона машинально сунул в планшетку, и все это время о нем не вспоминал. И вот сейчас, когда у него на руках оказалась довольно крупная сумма денег, он вспомнил и о том разговоре, и о клочке бумаги.
   Не откладывая дело в долгий ящик, он пошел в штаб Бригады, и по штабному телефону связался через министерский коммутатор с дежурным по гарнизону в Карабахе, которого попросил позвонить по нужному номеру. К телефону подошла женщина, но то была не та армянка, которую он спасал в Баку. Он попросил пригласить к телефону именно того человека что был ему нужен. А когда та, наконец то подошла, представился, и напомнил о себе, и том разговоре насчет машины, попутно поинтересовавшись, не продана ли она.
   Судя по её реакции и восторженным возгласам, Юрий понял, что она долго ждала этого звонка. Машина стояла на месте в целости и сохранности, продать её она не успела, поскольку никто не покупает такую машину. Вот, если это была "Волга", то тогда покупатель нашелся бы очень быстро. Правда, один человек хотел её купить, но назвал весьма низкую цену - пятьсот рублей, и она отказалась продавать её этому скряге.
   - А за сколько Вы её хотите продать? - поинтересовался Юрий.
   - Ну, не меньше двух тысяч, я думаю - неопределенно ответила она.
   - Хорошо, я заплачу вам за неё две с половиной тысячи, но только вы её не продавайте никому раньше времени пока я не приеду. Договорились?
   Женщина с радостью восприняла такую хорошую для неё новость, и заверила, что машина обязательно дождется своего нового владельца.
   Через пару дней, после полагающегося в таких случаях "проставления" и дружных посиделок с сослуживцами, когда Юрия уже ничто не удерживало в части, он с нехитрыми пожитками уместившимися в одном вещмешке, сел в кабину грузовика, который в составе военной колонны направлялся до Тбилиси.
   К обеду того же дня колонна добралась до города Евлах, и минуя его, пошла дальше - на Тбилиси. А Алексей, высадившийся возле поста ГАИ, узнал у сотрудников милиции как добраться до автовокзала, и уже через полчаса разглядывал расписание движения автобусов и маршрутных такси. Ближайший рейс маршрутки до Степанакерта был ровно через час.
   По приезду на автовокзал Степанакерта, Алексей позвонил из телефона-автомата по нужному номеру, и получив подробную инструкцию как добраться до дома где жила армянская семья беженцев, двинулся на его поиски. На удивление идти пришлось совсем недалеко, и уже минут через пятнадцать он стоял у металлических ворот с нужным номером дома.
   Хозяева дома оказались людьми гостеприимными - на стол выставили много национальных блюд и весьма отменный коньяк собственного производства.
   - А мы вас уже заждались, - широко улыбаясь, сказал мужчина лет шестидесяти, оказавшийся хозяином дома. - Милена рассказывала нам, как спасли её семью, за что Вам огромное спасибо. Если бы не вы и ваши ребята, еще неизвестно, что бы сотворили с ней и её детьми эти звери. Давайте выпьем за встречу, и за то, что все так хорошо закончилось.
   Потом были еще тосты и здравицы, и Юрий даже не заметил, как изрядно набрался. Когда он почувствовал, что пора уж завязывать с застольем, ему показали комнату для отдыха. Он смутно помнил, как разделся, как улегся в кровать, и словно в пропасть, провалился в объятия Морфея.
   Проспал почти до девяти утра, когда в доме все уже были на ногах. Быстро позавтракав, решил приступить к основному делу, из-за которого притащился в такую даль. Но делать ему, собственно говоря, ничего не пришлось. Договор купли-продажи автомобиля в трех экземплярах уже был практически готов, оставалось лишь внести свои персональные данные. Хозяин дома, как выяснилось еще вечером, оказался пенсионером органов внутренних дел. До ухода на пенсию занимал должность заместителя начальника местной милиции. А поскольку его сын работал в ГАИ, то с вопросом внесения записи в ПТС и выдачей транзитных номеров, особо напрягаться не пришлось. Правда была во всей этой афере одна хитрость - договор купли-продажи автомобиля оформили от имени погибшего хозяина машины, используя сохранившийся паспорт на его имя. Но кто будет проверять такие мелочи, если машина очень скоро окажется далеко за пределами Кавказа.
   Когда документы на машину окончательно были готовы, Юрий собрался было уезжать. Но, не тут-то было. Отставной подполковник милиции так и заявил:
   - У нас на Кавказе не принято отпускать дорогого гостя до тех пор, пока ему самому не надоест находиться в гостях. - А чтобы Юрий не особо ерепенился, добавил, - ключи от машины я вручу вам завтра утром, а сегодня мы будем гулять.
   И вновь Юрию пришлось сидеть в кругу гостеприимных хозяев и их друзей. На этот раз большой стол был накрыт во дворе под навесом, а гостей за столом было в несколько раз больше чем накануне. Чего только на том столе не было - и шашлык, и люляшки, и долма, и еще куча разных деликатесов и вкусностей. Но в отличие от предыдущего застолья, Юрий стал сдерживать себя в употреблении алкоголя. Кто-то из гостей попытался сделать замечание "сачку", но он привел веские доводы, что с раннего утра ему предстоит дальняя дорога, и он должен выглядеть как свежий огурчик.
   Рано утром ему вернули и ключи от машины, и все необходимые документы на неё. Бумажные транзитные номера уже были прикреплены скотчем под лобовым и задним стеклом.
   Еще накануне, сын хозяина дома проверил работоспособность двигателя и тормозов, наличие и уровень масла в двигателе и коробке передач. На всякий случай, он сделал аналогичную проверку наличия смазки в заднем мосту. После этого он заправил машину бензином по самую горловину бензобака, а в багажник дополнительно положил алюминиевую сорокалитровую канистру с бензином. Там же, в багажнике, стояла картонная коробка набитая бутылками с коньяком и чачей, и две пятилитровые пластмассовые ёмкости с домашним вином. Но и это ещё не все - гостеприимные хозяева сложили в багажник упакованные в пакеты грецкие орехи, арахис, бастурму, большую головку овечьего сыра, изюм, урюк, и что-то еще. В итоге, в багажнике совсем не осталось свободного пространства.
   Уже прощаясь, Юрий отвел хозяина дома в сторону, и поделился с ним своими опасениями, что все то, что произошло этой зимой в Баку, вполне вероятно, очень даже скоро будет иметь свое продолжение и в их Карабахе. Он не стал уточнять, откуда у него такие сведения, поскольку, просто не имел права говорить о том, что знал из тревожных оперативных сводок, поступающих в их Бригаду из Главного Разведывательного Управления.
   До Астрахани добрался к вечеру следующего дня, без каких-либо неприятностей и приключений в дороге. Несколько раз его останавливали гаишники и военные патрули, стоящие на постах в Азербайджане и на границе в Дагестаном. Попутчиков старался не брать, но, тем не менее, дважды подсаживал голосующих на трассе женщин с детьми, не взяв с них, ни копейки за оказанную услугу. Уже двигаясь по территории Астраханской области, соблазнился на жирную вяленую воблу весеннего улова, которую местные жители продавали прямо у дороги.
   - Будет с чем пиво пить, - подумал он, запихивая несколько чалок воблы в багажник.
   Хоть Людмила и знала, что Юрий должен скоро приехать, его появление дома стало для неё приятным сюрпризом. Поцелуи, объятия, ну, и все остальное.
   Через пару дней, когда оба немного подустали от вечерних посиделок и ночных любовных игр, Юрий стал подумывать над тем, где ему хранить свою машину. Все предыдущие дни он оставлял её в гаражном кооперативе, который находился ещё в стадии формирования, и располагался на пустыре неподалеку от Людмилиного дома. Мужики из кооператива показали ему пустующие земельные участки, которые пока еще никто не занял.
   Дело оставалось за малым - достать металлический гараж.
   Юрий закупил кучу газет, где печатались всякого рода объявления, в том числе, о продаже гаражей, стал обзванивать по телефону продавцов, но ничего стоящего найти не мог. То цена его не устраивала, то гараж был настолько маленьким, что поставив в него машину, возникала проблема как из неё выбраться - при открытии двери машины, та упиралась в боковую стенку гаража. И вот однажды, совершенно случайно, он прочитал объявление о продаже двух заготовок под гаражи, сделанных из корпуса одного рефрижераторного вагона.
   Созвонился, съездил, посмотрел. Его вполне устроили и размеры полувагона, и относительно низкая цена. Кроме самих полувагонов, к ним прилагались металлические уголки и несколько стальных листов, предназначавшиеся для изготовления ворот к гаражу. Осталось дело за малым - доставить всю эту груду металла в гаражный кооператив. Но и с этим не возникло проблем - продавец самостоятельно договорился с водителями трейлера и автокрана, и в тот же день будущий гараж занял свое место в кооперативе.
   Еще перед вывозом полувагона с места его хранения, Юрий попросил сложить внутрь него весь металл, и прихватить его при помощи металлических скоб и сварки непосредственно к металлическому полу. Кто знает, когда он ещё сможет приступить к окончательному монтажу гаража, а бросать металл на произвол судьбы, это все равно, что выбросить его на свалку. И недели не пройдет, как найдутся "добрые" люди, большие любители халявы. Для большей надежности договорился со сторожами, охранявшими территорию кооператива, чтобы те присматривали за его имуществом.
   Закончив все эти хозяйственные дела, Юрий решил отдохнуть от трудов праведных. На улице уже наступил июнь, самый противный месяц в Астрахани, когда невесть откуда появлявшаяся мелкая мошка, поедом ела не только людей, но и скотину. От неё не было никакого спасу, особенно во время отдыха на природе. Она лезла в глаза, уши, нос, попадала в дыхательное горло, вызывая спазмы кашля. Особо болезненными были её укусы. Она даже не кусала, и не жалила, как это делали не менее противные комары, а своими микроскопическими острыми челюстями рвала кожу на теле человека, и впрыснув в ранку какую-то гадость, от чего кровь переставала сворачиваться, начинала усиленно её пить. В том месте, где появлялись такие укусы, долго не заживающая рана начинала нестерпимо зудить, и человек инстинктивно чесал место укуса, отчего появлялся волдырь, который в итоге лопался, а на его месте образовывалась долго не заживающая язвочка.
   Чтобы хоть как-то уберечь себя от этой напасти, местные жители использовали все возможные средства. Одни натирали тело гвоздичным маслом, другие, втирали в открытые участки кожи обычный ванилин. В прибрежных селах, где мошки было больше всего, сельчане все как один ходили в накидках из мелкоячеистых рыболовных сеток, предварительно пропитанных солярой или керосином.
   Все, у кого в семье не было детей сдающих экзамены в школе, и кто имел возможность на время ретироваться из города, куда глаза глядят, отпрашивались у своего начальства в отпуска, и уезжали отдыхать кто на Кавказ, кто на Черное море, а кто-то в среднюю полосу России. Куда угодно, но только подальше от этой противной мошки.
   Юрий с Людмилой тоже решили уехать куда-нибудь, но только подальше от Астрахани. Свой выбор они остановили на Черном море, а точнее сказать - на Анапе, где оба никогда не были. Определились ехать на автомашине - не оставлять же её беспризорной, пока сами будут отдыхать на море. Да и сама поездка обходилась дешевле, нежели по железной дороге.
   Сказано - сделано.
   У Людмилы не возникло никаких проблем с отпуском, полагавшемся ей по графику именно в июне, и уже через пару дней они рассекали по трассе на своем авто. Решили особо не спешить, останавливаясь едва ли не в каждом мало-мальски обустроенном селе или казачьей станице. Первую ночь своего путешествия провели в машине, остановившись на ночлег на оборудованной для этих целей стояночной площадке на окраине города Крапоткин. А когда рассвело, снова двинулись в путь-дорогу. Миновав окраины Краснодара, вовремя не свернули на нужную трассу, и вместо того чтобы ехать в Анапу, поехали в сторону Джубги. Миновали большой гидроузел со шлюзом, где на одетой в бетон насыпи большими буквами было написано: "Течет вода Кубань реки, куда велят большевики".
   Ближе к обеду начали преодолевать перевал в районе Горячего ключа, и проезжая мимо придорожного кафе, уловили запах жареного шашлыка. Не удержались от соблазна, решили немного передохнуть, а заодно и пообедать.
   Трапеза уже подходила к концу, когда возле кафе остановился рейсовый "Икарус" следовавший по маршруту "Краснодар - Сочи". Из автобуса вывалилась гурьба пассажиров, которые тут же разбрелись в разные стороны. Одни - образовали очередь в туалет, другие - стали покупать напитки и прочую снедь в буфете, третьи - проследовали к мини-рынку расположившемуся на противоположной стороне трассы. Среди пассажиров выделялся молодой парень в камуфляже, с виднеющимся из-под него тельником.
   Первой его заприметила Людмила, и, кивнув головой в сторону военного, спросила Юрия:
   - Не твой, случайно?
   Юрий, сидевший спиной к выходу из кафе, обернулся, и замер от неожиданности, едва не поперхнувшись куском мяса. В приближающемся человеке он сразу признал Володьку Михайлова, механика-водителя БТРа, с которым прошедшей зимой спасал ту самую армянскую семью.
   Завидев вставшего из-за стола мужчину в джинсовых брюках подпоясанных офицерским ремнем, парень сконцентрировал всё свое внимание на этом ремне, а когда перевел взгляд на лицо его владельца, на какое-то мгновение замер словно натолкнулся на невидимую стену
   - Не может быть, - только и смог он вымолвить, еще не веря в то, что перед ним стоит командир.
   - Может, может, - засмеялся Юрий, и первым бросился обнимать своего бывшего подчиненного.
   - Командир, а вы как здесь оказались? - еще до конца не веря во все происходящее, искренне удивился Владимир. - Вы же кажется, говорили, что в Астрахани будете жить.
   - Так там и живем с супругой, а сейчас вот решили в Анапе немного отдохнуть, - Юрий жестом руки показал на Людмилу.
   - В Анапе, так она же в другой стороне, - искренне удивился Владимир, и стал объяснять незадачливым путешественникам, где они прокололись. - Вам теперь придется возвращаться назад и ехать до Краснодарского водохранилища, а там сворачивать с трассы в сторону Абинска и Крымска. Но можно и не возвращаться, тем более, что по расстоянию вы практически ничего не выиграете. Можно доехать до Джубги, там уйти вправо - на Новороссийск. Правда, ехать придется по серпантинам, да еще и через Михайловский перевал.
   - А это еще что такое? - поинтересовался Юрий.
   - Гиблое место. Его все водилы-дальнобойщики не зря называют дорогой смерти. Когда во всей округе хорошая погода, там обязательно что-нибудь да случается - то дождь, то град или метель, а то и гололед. Одним словом - мрак несусветный. Сколько там машин побилось - история о том умалчивает.
   - Так, может быть, нам не стоит рисковать, а лучше вернуться обратно? - неуверенно поинтересовалась Людмила.
   Владимир неопределенно пожал плечами.
   - А это как командир решит.
   - А командир уже решил - едем! - Юрий обнял за плечи супругу. - Нам ли бояться каких-то там серпантинов, да дождей с градами. В Баку и похлеще бывало, и ничего - выжили.
   Вышедшая из автобуса миловидная женщина, ни к тому конкретно не обращаясь, выкрикнула:
   - Через пять минут отправляемся, просьба не опаздывать и занять свои места в автобусе.
   - А ты сам как здесь оказался? - словно о чем-то вспомнив, спросил Юрий.
   - Вот не поверишь, командир, я же в вашей Астрахани почти неделю был. Точнее сказать, не в самой Астрахани, а в селе Тузуклей. Там Сашка Игнатенко живет, вы наверно знаете его, он снайпером у нас в Бригаде был. Вместе со мной в один день дембельнулся, и вместе с ним мы из Баку одним поездом до Астрахани добирались. Пригласил к себе в гости, а заодно и порыбачить. Только вот порыбачить так и не срослось. Эта ваша мошка меня чуть с ума не свела. Договорились, что я к нему через месяц приеду - отдохнем по полной программе. А сейчас я к другому своему сослуживцу еду - в Лазаревское. Да вы его наверно помните - Димон по прозвищу "Ушибу". Это тот, у кого кулачищи здоровенные, он еще с нами на зачистки в Баку выезжал. Димон на неделю раньше меня дембельнулся, а когда прощались, пригласил к себе домой. Вот, ждет сейчас не дождется, когда я к нему приеду. Я ему из Астрахани звонил по межгороду, говорит, что уже устроился сварным к какому-то чурбану - металлические решетки варит, ограды для могил клепает, и так, по мелочам.
   - Слушай, Владимир, насколько я помню ты же сам из Воронежа, а домой, почему не спешишь? - поинтересовался Юрий.
   - Так вы наверно забыли, а может и не знали - детдомовский я, и в Воронеже сейчас меня никто не ждет. Так что, пока летаю по белу свету, что тот осенний лепесток, глядишь, может быть, где и осяду на всю оставшуюся жизнь.
   - Если действительно приедешь в Астрахань - звони. Наш телефон легко запомнить - две двойки, две тройки и две четверки. Запомнил?
   - Влёт, командир, обязательно позвоню, как только - так сразу.
   Попрощавшись, Владимир сел в автобус, а Юрий с Людмилой пошли к своей машине, и через несколько минут продолжили свое автопутешествие...
  
   Алексей
  
   - Здравствуйте, это Алексей? - телефонная трубка говорила звонким женским голосом.
   - А кто его спрашивает? - вопросом на вопрос ответил Алексей, слегка изменив тембр своего голоса. Так он поступал всякий раз, когда с первой фразы говорящего в телефонной трубке человека, не мог определить, с кем имеет дело.
   Этому трюку молодого опера научил Равиль Сибаков его непосредственный наставник, опытный опер с пятнадцатилетним стажем работы в УГРО. Назойливые жалобщики всех мастей, и отдельные несознательные потерпевшие, которые чаще всего таковыми становились по собственной глупости, или из-за чрезмерной самонадеянности, порой так доставали оперов своими телефонными звонками, что от них приходилось всячески скрываться, дабы не тратить драгоценное время на пустые разговоры ни о чем, и в очередной раз не выслушивать нравоучения на тему неудовлетворительной работы правоохранительных органов. А чтобы все эти "ходоки" не ловили их в собственных кабинетах, сразу после утренней планерки у шефа, они под любым предлогом старались вырваться на оперативный простор.
   Вот и сейчас, наверняка какая-нибудь смазливая потерпевшая пытается дозвониться до него, с тем, чтобы узнать в какой стадии находится расследование кражи её любимой косметички, которую она не обнаружила в своей сумке, когда вернулась домой с работы. И где теперь эту косметичку искать, если сама потерпевшая ничего путного не может вспомнить? Вполне вероятно, что её украл какой-нибудь карманный воришка, пока она добиралась домой на общественном транспорте. А может быть, она её просто выронила из сумки, или забыла где-нибудь, после того как навела на своем милом личике небольшой марафет.
   И как же быть в таких случаях? Если бы сумка была порезана, то тут деваться некуда - очередной "висяк" налицо, и отказным материалом уже не отделаться. А коли ничего этого не имело место быть, то шеф даже и разговаривать не станет насчет передачи материалов проверки в следствие, и придется бедному оперу в очередной раз высасывать из пальца всякого рода факты и фактики, прямо или косвенно свидетельствующие о том, что потерпевшая едва ли не с самого раннего детства является человеком чрезвычайно рассеянным, постоянно теряющим свои личные вещи в самых неподходящих местах. А поскольку за находку утерянной вещи уголовная ответственность не предусмотрена, весь собранный проверочный материал вместе с постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела, после соответствующей проверки и утверждения прокурором, окажется в архиве.
   Только зря потраченное время, которое оперативный сотрудник мог бы использовать с куда большей пользой для раскрытия серьезных преступлений. Но вся проблема заключается как раз в том, что именно на всю эту мелочевку у оперов уходит наибольшая часть рабочего времени. Вот, и вынуждены они находить всякие способы "перераспределения" оного в пользу работы по раскрытию реальных преступлений, а не на "конский топот" и "бег на месте"...
   - Это звонит знакомая Алексея, - вновь заговорила трубка. - Мы договаривались, что я позвоню ему, как только узнаю что-нибудь про людей совершивших кражу в нашем интернате.
   - Вероника, ты что-ли? - искренне удивился Алексей.
   - Я-а, - в свою очередь не меньше удивилась Вероника. - Алексей, это вы?
   - Нет, его заместитель, - съязвил Алексей. - Конечно же, я. Ты что-то хотела сказать про жуликов, которые интернатскую столовку обворовали?
   - Да, я знаю, кто совершил кражу, но это не телефонный разговор. Нам надо встретиться, и я подробно расскажу обо всем, что мне стало известно.
   - Ну, коли так, то давай говори, где мы встретимся.
   - А давайте я приеду к вам в отдел.
   - Вот только в отдел не стоит приезжать, - возразил Алексей. - Давай так, сейчас девять тридцать, ровно в десять я буду ждать тебя на остановке у клуба ТРЗ. Успеешь приехать?
   - Конечно, успею.
   Вероника сошла с троллейбуса в тот самый момент, когда Алексей подходил к остановке. Завидев его, она заулыбалась, всем своим видом давая понять, что для неё эта встреча важна не столько ради раскрытия кражи, сколько как возможность пообщаться с любимым человеком.
   - А ты почему от занятий отлыниваешь? - поинтересовался Алексей. - Насколько я знаю, в вашем интернате в одну смену учатся.
   - Так ведь же осенние каникулы начались, - в свою очередь, удивилась неосведомленностью своего собеседника Вероника. - Второй день как занятий нет.
   - И на все-то у тебя есть готовый ответ, - усмехнулся Алексей. - Ну ладно, говори, что ты там разведала насчет кражи. Хотя, подожди, давай дойдем вон до того скверика, там нам никто не будет мешать обсудить этот вопрос в более спокойной обстановке.
   В заброшенном уже несколько лет сквере Алексей нашел уцелевшую лавочку, смахнул с неё опавшие с деревьев листья, и жестом руки пригласил Веронику присесть.
   - Так что тебе удалось узнать про кражу? - повторил свой вопрос Алексей.
   - Я знаю, кто её организовал.
   - И кто же этот злодей? - в очередной раз попытался сыронизировать оперативник, представляя, о чем может поведать сидящая рядом с ним на лавочке начитавшаяся детективов несовершеннолетняя "Агата Кристи".
   - Не верите, да? - обиделась Вероника. - А вот и зря.
   - Да ладно, я пошутил, - успокоил её Алексей. - Просто интересно узнать, как это тебе удалось за столь короткий срок. Насколько мне известно, зональный опер уголовного розыска до сих пор ничего не выяснил по этому делу.
   - А он не там ищет воров. Он считает, что это детдомовские пацаны обокрали столовку, но они этого не делали. Тут совсем другие люди замешаны.
   - Ну, не томи, говори, что тебе известно, - прервал её Алексей.
   - Вы помните нашу заведующую столовой? Вы еще опрашивали её тогда, когда приезжали к нам в интернат.
   - Ну, помню, конечно, но причем здесь она?
   - А при том, что её зять предприниматель, и у него есть свое кафе в Третьем Юго-Востоке. А еще у него есть "Газель", которую он в своей коммерческой деятельности использует. Так вот, когда в прошлом году интернатовский грузовик напрочь сломался, а водитель уволился, этот зятек по просьбе тёщи стал подрабатывать у нас. Не каждый день, конечно, но когда надо было что-то привезти в интернат, он приезжал, и за это ему наша директриса приплачивала определенную сумму. Ты спросишь - откуда я это знаю? А я отвечу - я сама видела однажды, как директриса отдавала деньги заведующей столовой и просила её передать их зятю.
   - Не вижу ничего предосудительного в том, что человек нашел себе подработку на стороне, - перебил Алексей. - Сейчас, этим многие занимаются. Да и какое отношение все это имеет к краже?
   - А вот и имеет, - не унималась Вероника. - Как только этот зятёк стал подрабатывать в интернате, там стали происходить весьма интересные вещи. Ну, во-первых, если раньше на второе в обед давали по две сосиски, то теперь стали давать по одной. И если до этого в борще или супе обязательно был хоть один кусочек мяса, то теперь найти его там можно было разве что с микроскопом.
   - Ну, так, а зять то этот здесь причем? - Алексея уже начала напрягать вся эта недосказанность в словах собеседницы. - Ты можешь без вот этих вот отступлений в глухие дебри, сразу сказать - кто конкретно обворовал вашу столовку?
   - Так я же и пытаюсь вам об этом рассказать, а вы не хотите меня дослушать до конца, - обиделась Вероника. - Ну, раз вы хотите знать, кто совершил кражу, то совершил её этот самый зятёк заведующей столовой, и она об этом знает, но никогда не выдаст его.
   - Что-то я не улавливаю логики в твоих умозаключениях. Какая взаимосвязь может быть между этим водителем и кражей из интерната, где он периодически подрабатывает?
   - Самая, что ни на есть, прямая. Вот, вы торопите меня выложить на тарелочке с голубой каемочкой, все, что я знаю, а ведь без подробностей это невозможно сделать, поскольку нельзя будет понять, откуда ноги растут.
   - Ты-то откуда таких мудреных словечек набралась - ноги растут, тарелочка с голубой каемочкой?
   - Книжки умные читаю, - съязвила Вероника. - Ну, так вы будете дослушивать ход моих логических умозаключений?
   - Ты мне проще скажи - во всей этой криминальной истории есть хоть один свидетель, способный подтвердить твои умозаключения не на пальцах, а на реальных фактах, которые можно было бы задокументировать?
   - Есть, и даже два. Вот, смотрите, что у меня есть, - Вероника достала из внутреннего кармана куртки клочок бумаги, на котором виднелась надпись в виде нескольких цифр и букв.
   Алексей сразу понял, что это был номер автомобиля.
   - Ну, и что это за номер машины?
   - А это как раз номер той "Газели", на которой зять завстоловой ездит.
   - Ну, и что с того, что это номер его машины, какое отношение она имеет к краже?
   - А вы спросите меня, при каких обстоятельствах появилась эта бумага с номером.
   - Спрашиваю - при каких обстоятельствах появилась эта бумага с номером?
   - Смеетесь, да? А вот я отвечу вам, что эту бумажку мне дал один из воспитанников нашего дома-интерната, который самолично видел, как в ночь, когда была совершена кража из столовой, машина с таким номером поздно вечером стояла во дворе интерната.
   - И что с того, что стояла? - не унимался Алексей. - Я не вижу хоть какой-нибудь связи всего этого с фактом совершения конкретного преступления.
   - Вы вот ничего не знаете, а говорите. А ведь я предвидела, что именно так ответите. Все дело то в том, что она ни где-нибудь, а стояла как раз там, куда во двор выходят окна столовой, в том числе и то окно, на котором металлическая решетка была сломана.
   - Ну, стояла, а дальше то что?
   - Ну, хорошо, не верите и не надо. Но я вам самого главного еще не сказала. Двое пацанов из нашего интерната видели, как заведующая столовой вместе со своим зятьком в ту ночь и украли продукты.
   - Так с этого и надо было начинать, - искренне возмутился Алексей. - И кто эти пацаны?
   - А вот этого я Вам сказать не могу. Я пообещала им, что ни за какие коврижки не сдам их. Они и так в немилости у нашей директрисы, а тут, когда она узнает, что в её учебном заведении стукачи завелись, совсем поедом их съест. Тем более, что у обоих раньше уже были приводы в детскую комнату милиции.
   - Мда-а, - задумчиво произнес Алексей, - ну и задала же ты мне задачку. И как же при таких "свидетелях" мы будем раскрывать преступление? Какие обвинения мы сможем предъявить ворам, если нет ни вещественных доказательств, ни прямых улик их причастности к содеянному, а есть только одно "бла-бла" каких-то пацанов из интерната, которые что-то видели, но показания давать отказываются.
   - Вы правильно заметили за вещественные доказательства, - подхватила его мысль "Шерлок-Холмс" в юбке. - Я над этим уже думала, и даже провела свое собственное расследование.
   - Расследование? - нарочито искренне удивился Алексей. - И к какому результату оно привело?
   - Вот вы опять смеетесь, а я правду говорю, - обиделась Вероника. - Я, как только узнала об этом, так сразу же сбегала в магазин, где эти жулики краденое сбывают. Он тут неподалеку располагается. И как вы думаете, что я там увидела?
   - Что увидела? - вновь перебил её Алексей.
   - А увидела я там в витрине холодильника те самые сосиски, что были похищены в нашем интернате.
   - А с чего ты взяла, что именно эти сосиски были похищены именно в вашем интернате? Может быть, он их на оптовой базе купил, или на том же мясокомбинате.
   - А вот и нет. Все продукты наш интернат закупает в одном месте, и никто кроме школ, интернатов и детских домов там не отоваривается. А оптовику этому, товар приходит с Волгограда, с еще большей оптовой базы, у которой заключен долгосрочный договор с Министерством образования России. Я на всякий случай уже проверила в других магазинах, есть ли у них в продаже такие сосиски, но там мне сказали, что такое дерьмо они не продают, потому что никто его не покупает. В этих сосисках мяса не то чтобы кот наплакал, там его вообще ни грамма нет. Так что, точно вам говорю, это стопроцентная зацепка, которая поможет изобличить жуликов. И еще я вот что вам скажу - когда предприниматель закупает на оптовой базе продукты, составляется соответствующая накладная, в которой указывается не только наименование товара, но также его вес и цена. А если сосиски краденные, то никакой накладной быть не может. А если она всё-таки у продавца имеется, то достаточно сверить её с копией накладной хранящейся у оптовика.
   - Да, ты действительно прямо как детектив, - то ли удивился, то ли вновь сыронизировал Алексей. - Такое расследование провела, на зависть любому опытному следователю будет. Молодец, хвалю за это.
   Вероника рассмеялась и полушутя ответила:
   - А вы что же думаете, товарищ оперативный сотрудник уголовного розыска, зря, что ли я детективы по ночам читаю. В них много чего полезного написано. Только поспешите с визитом в магазин к этому жулику. Не ровен час, распродаст он все эти вещественные доказательства, и тогда действительно нечем будет доказывать его вину в совершенном преступлении. А там, наверняка, кроме сосисок можно будет найти кое-что и из другого товара украденного в интернате, а может быть, и еще где-нибудь...
   В тот же день Алексей доложил своему руководству об информации, поступившей от агента. Он не стал акцентировать внимание, от какого именно, поскольку на ту пору у него их было аж целых три штуки. "Шкурку" написал от того из них, того, что жил в Третьем Юго-Востоке.
   Что было потом, не трудно догадаться. Вся эта семейная шайка-лейка была изобличена в совершении преступления, и ею плотно занялись следственные органы. В процессе предварительного расследования были установлены факты причастности преступной группы к другим преступлениям, совершенным не только в детском доме. Но это уже совершенно другая история.
   А на празднование Дня милиции, Алексей пригласит Веронику на торжественное мероприятие, проводимое в областном драматическом театре. Пригласит, совершенно не задумываясь о том, что с этого дня между ними завяжется крепкий узелок, весьма далекий от понятия дружеских отношений.

Оценка: 7.39*6  Ваша оценка:

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023