Храбрый капитан - корень, из которого, как ветви, прорастает отвага его солдат.
- Сэр Филип Сидни
6:20 утра, понедельник, 15 ноября; в рассветном полумраке оперативный офицер батальона, капи-тан Мэтт Диллон, опустившись на колени, шарил в рюкзаке, разыскивая всё необходимое для приготовления сухпайкового какао. Я стоял рядом, вглядываясь в спокойную муть вокруг поляны, и неприятное ощущение не давало мне покоя. Оно не имело ничего общего с сержантом Сэвиджем и Потерянным взводом. Они пережили ночь без дополнительных потерь, и мы с Диллоном разработали новый план их спасения. Нет. Меня беспокоило что-то другое. Было слишком тихо. Слишком спокойно. Обратившись к Диллону, я сказал ему отдать приказ ротам немедленно отправлять разведывательные патрули вперёд от своих позиций для выяснения действий противника. Диллон передал приказ; в это время его радист, специалист-4 Роберт Макколламс, разжёг таблетку сухого горючего под крышкой от фляги с водой для какао.
Пока патрули готовились выскользнуть за периметр на поиски неприятельских лазутчиков, я прика-зал Диллону передать по рации всем командирам рот собраться вместе с нами на командном пункте Боба Эдвардса позади линий роты 'чарли' для обсуждения наилучшего маршрута атаки к Сэвиджу. Я уже ре-шил, что мы попытаемся прорваться тремя ротами - ротами 'браво' Джона Херрена, 'альфа' Тони Надаля и 'чарли' Боба Эдвардса, - развёрнутыми в клин. Я выступлю вместе с 'браво', оставив Диллона руково-дить зоной высадки. Мы пойдём в атаку из сухого ручья после мощного удара непосредственной воздуш-ной и артиллерийской поддержки и, двигаясь на запад ко взводу Сэвиджа, будем наводить артиллерию на шаг впереди себя. Роты Дидурыка и Литтона останутся в резерве защищать малую посадочную площадку. План неплохой, но сбыться ему было не суждено.
Капитан Боб Эдвардс вспоминает: 'С первыми лучами полковник Мур планировал атаковать, чтобы добраться до отрезанного взвода. Ротные командиры должны были собраться на моём командном пункте для обсуждения плана. Он также приказал отправить дозоры с наших позиций на поиски вероятных снайперов и разведчиков, ночью подобравшихся к периметру. Я передал приказ своим взводным и велел отправить по отделению от каждого из четырёх взводов на расстояние примерно в двести ярдов. Патрули из 2-го взвода лейтенанта Гоухигана и 1-го взвода лейтенанта Крогера успели продвинуться примерно на сто пятьдесят ярдов, когда попали под интенсивный обстрел стрелкового оружия. Открыв ответный огонь, они стали откатываться назад'.
Старшина взвода Гоухигана, Роберт Джемисон, вспоминает, как незадолго до рассвета они с лейтенантом Гоухиганом разделили последние капли воды из фляжки; ещё три фляжки уже были со-вершенно сухи. 'При первом свете мы отправили патруль. К походу выбрали штаб-сержанта Сидни Коэна, специалиста-4 Артура Л. Бронсона и ещё трёх бойцов, - говорит Джемисон. - Они-то и не дали застигнуть нас врасплох. Они заметили, как противник выдвигается для атаки на нашу позицию. Они бегом вернулись назад, и Бронсон прокричал: 'Они на подходе, сардж! Их много! Готовьтесь!' Я приказал пулемётчикам не открывать огня, пока неприятель не подойдёт ближе'.
На командном пункте батальона эта атака мощным взрывом вдребезги расколола утреннюю тиши-ну. Интенсивный, плотный огонь сообщил нам с потрясающей ясностью, что южный и юго-восточный сек-тора периметра 'Экс-Рэй' подверглись чрезвычайно мощному нападению. Я крикнул Диллону вызывать все огневые средства, до каких только сможет дотянуться. Пули неслись к моему командному пункту через всю зону высадки. Было 6:50 утра.
Затем - рассказывает подполковник Хоанг Фыонг, присутствовавший при Йа-Дранге и написавший отчёт о боевых действиях северных вьетнамцев в том сражении: 'Мы планировали начать атаку в два часа ночи, но из-за ударов с воздуха и потери контакта с частью батальона её отложили до 6:30 утра. Атака проводилась 7-ым батальоном 66-го полка. В атаке участвовал также батальон главных сил Н-15, местное подразделение Вьетконга'.
Боб Эдвардс отчаянно пытался получить сведения от своих четырёх взводов. Самая жаркая пере-стрелка шла в районе его 1-го и 2-го взводов, державших левую сторону линий. Он не мог связаться по ра-ции ни с лейтенантом Крогером, ни с лейтенантом Гоухиганом. Отвечали только лейтенанты Франклин и Лейн, чьи взводы удерживали правую сторону; у них всё было в порядке. Капитан Эдвардс и пятеро бойцов, деливших с ним окоп командного пункта, открыли огонь по наступающему неприятелю.
Несколько мгновений спустя от Эдвардса поступил отчаянный радиопризыв: 'Нужна помощь!' Я отвечал ему 'нет'; некоторое время ему придётся держаться собственными ресурсами и огневыми сред-ствами. Было бы тактически необоснованным, даже самоубийственным, так быстро задействовать мои не-большие резервные силы, не разобравшись, что предпринимает противник на других участках периметра. Со всей очевидностью рота 'чарли' вступила в тяжёлый бой, но ведь она не прорвана.
По прикидкам Боба Эдвардса, его бойцы подверглись нападению двух или трёх рот, и, усугубляя положение, крупные силы неприятеля сблизились с двумя взводами Гоухигана и Крогера ещё до того, как стало возможным задействовать удары артиллерии и с воздуха. Северные вьетнамцы благополучно проскочили внутрь стального кольца.
И мой командный пункт, и роты 'альфа' и 'браво' непосредственно через плоское открытое про-странство позади 'лисьих нор' Эдвардса простреливались теперь неприятельским настильным огнём, про-низывающим линии 'чарли'.
Рассказывает Джон Херрен, командир роты 'браво': 'Я предупредил бойцов быть готовыми раз-вернуться и обороняться в противоположном направлении, если враг прорвётся в периметр позади нас'. Специалист Тэннер, радист из роты 'альфа' капитана Надаля, вспоминает: 'Когда наступило утро, всё началось снова. Я помню, как укрывался за толстым стволом. Время от времени я видел дульные вспышки среди деревьев. Мы стреляли по всякой вспышке'.
Боб Эдвардс не мог связаться по рации с лейтенантом Крогером и лейтенантом Гоухиганом, потому что два взводных командира со своими бойцами оказывали яростное сопротивление, обстреливая атакующего врага. Сержант Джемисон говорит, что солдаты Гоухигана располагались в окопах на два человека в фут глубиной на расстоянии около десяти ярдов друг от друга, в которых они могли только лежать. Джемисон рассказывает: 'Враги носили каски с сеткой, в которую вставляли траву. Они выглядели как маленькие деревья. Их было свыше сотни, они сильно напирали на наш правый фланг и дальше на 1-ый взвод. 'Лисья нора' Гоухигана и моя находились примерно в центре нашей позиции. Они ударили нас один раз и отступили, потом разделились на две группы. Одна предприняла попытку обойти нас с левого фланга, но пулемёт [специалиста-4 Джеймса] Комера остановил её. Другая продолжила наступление справа. Одним из первых получил пулю сержант Коэн справа от меня; потом и другие получили ранения'.
24-летний рядовой 1-го класса Вилли Ф. Годбольдт из Джексонвилла, штат Флорида, погиб, ведя огонь из своей позиции в двадцати ярдах справа от сержанта Джемисона. Джемисон вспоминает: 'Год-больдт кричал: 'Кто-нибудь, помогите!' Я крикнул: 'Я пойду за ним'. Лейтенант Гоухиган в ответ прокри-чал: 'Нет, я сам!' Гоухиган покинул позицию в окопе, чтобы помочь Годбольдту, и был убит. Прошло око-ло десяти минут с того момента, как прозвучал первый выстрел'. Раненный в спину и голову лейтенант Джон Ланс (Джек) Гоухиган умер мгновенно. Солдат, которого он пытался спасти, рядовой 1-го класса Год-больдт, скончался от ран вскоре после него.
Противник приблизился на семьдесят пять ярдов от линии Эдвардса. Его солдаты вели яростный огонь; одни низко пригибались и временами ползли на четвереньках. Другие, сами не выше слоновой травы, сквозь которую продирались, шли в полный рост и вели огонь. Они продвигались, перекликаясь друг с дру-гом и что-то крича бойцам Эдвардса. Командиры дули в свистки и подавали сигналы руками. Кое-кто даже нёс стволы 82-мм миномётов и опорные плиты. Становилось ясно, что коротким набегом дело не ограни-чится. Они пришли, чтобы остаться.
Двадцатидвухлетний специалист-4 Артур Виера-младший из Риверсайда, штат Род-Айленд, был вооружён гранатомётом М-79 и пистолетом 45-го калибра. 'Как только началась стрельба, ещё там, с патрулём, всё стремительно завертелось. Примерно через десять минут они вышли на нас. Помню, как один парень кричал: 'Только посмотри на них! Ты только посмотри!' По крайней мере, человек двести быстро приближались. Я крикнул ему, чтобы начинал стрелять, и столкнул в окоп. Сам я вёл огонь из М-79. Наш санитар, получив ранения в обе ноги, всё пытался приподняться с земли на руках'.
Сержант Джемисон рассказывает: 'Один боец примчался на нашу позицию из 1-го взвода. Раненый в голову, он крикнул мне: 'Проклятье, сержант, нас стирают в порошок!'' Джемисон говорит, что одно из его отделений, - под командой сержанта Реджинальда А. Уоткинса, двадцать пять лет, из Шарлотты, штат Северная Каролина, - стоявшее крайним справа, рядом с 1-ым взводом Крогера, было практически уничто-жено, когда взвод Крогера принял на себя такой сильный удар. Среди убитых оказался и сам сержант Уот-кинс.
Ключевую роль в спасении взвода Гоухигана от разгрома сыграли два пулемёта М-60, одним из ко-торых управляли специалист Джеймс К. Комер из Сигроува, штат Северная Каролина, и специалист-4 Клинтон С. Поули, а другим - специалист-4 Джордж Фокс из Роки-Маунта, штат Северная Каролина, и специалист-4 Натаниэль Бэрд из Джексонвилла, штат Флорида. Комер и Поули стояли слева; Бэрд и Фокс расположились справа, рядом с 1-ым взводом. Пулемёт Комера смыкал свой сектор обстрела с сектором роты 'дельта' слева, в то время как Бэрд и Фокс смыкали свой огонь с огнём 1-го взвода. Эти два пулемёта продолжали крушить врага.
Теперь и 3-ий взвод Боба Эдвардса во главе с лейтенантом Франклином подвергся нападению, к счастью, не схожим в количестве и свирепости с атакой на взводы Крогера и Гоухигана. Серьёзная пере-стрелка завязывалась справа от Франклина, вовлекая в себя взвод подкрепления лейтенанта Лейна из роты 'браво' 2-го батальона. Сержант Джон Сетелин оказался в той заварухе: 'Казалось, на нас обрушилась половина батальона сразу. Ударила стремительно и крепко. Я подумал, нас вот-вот сомнут. Нанося удар, Чарли вёл странный настильный огонь. Он стрелял чуть выше уровня земли, пытаясь отхватить тебе ноги, или, если ты не слишком глубоко сидел в 'лисьей норе', отстрелить голову. Когда он начал в нас стрелять, его огонь походил на струи ливня. Нельзя было поднять головы, чтобы отстреливаться. Ты просто высовы-вал оружие наружу, жал на курок и опустошал обойму'.
На командном пункте батальона я прилипал ухом к трубке рации, когда резко и отрывисто во-рвался голос капитана Боба Эдвардса: 'Я ранен!' Я спросил, насколько серьёзно и может ли он продолжать действовать. Он ответил, что не может стоять и левая рука бесполезна, но что приложит все усилия, чтобы продолжать. Специалист-4 Эрни Паолоне, деливший окоп со своим боссом, говорит, что у Эдвардса хлестала кровь из левого плеча и левой подмышки.
Связист Эдвардса, сержант Хермон Р. Хостаттлер, получил пулю в шею и упал, истекая кровью. То-гда Эдвардс увидел двух или трёх солдат неприятеля 'прямо перед собой. Я встал, бросил гранату и сразу же почувствовал, как что-то сильно шлёпнуло меня в спину. Я понял, что лежу на земле в окопе. Я потерял способность двигать левой рукой, но оставался в сознании. Я связался с полковником Муром, сказал о слу-чившемся и просил отправить моего зама ко мне принимать командование'.
Замкомандира у Эдвардса был лейтенант Джон У. Аррингтон, двадцать три года, уроженец Север-ной Каролины и выпускник Уэст-Пойнта 1964-го года. Я вызвал его с площадки хранения боеприпасов, проинструктировал и велел отправляться принимать команду над ротой 'чарли'. Пригнувшись, Аррингтон помчался через пятьдесят ярдов открытого пространства к командному пункту роты.
Эдвардс вышел по рации на Мэтта Диллона и доложил, что очень обеспокоен тем, что враг развивает успех после прорыва. 'Увидев вражеских солдат прямо перед своей позицией, я понял, что в помощь мне нужен, по крайней мере, ещё один взвод. На том участке мне нужен был кто-то, способный за-ткнуть брешь. Я пытался убедить Диллона, что моё требование не менее важно, чем требования других, потому что я вытянут в тонкую линию. Я отправил два взвода постараться прикрыть разрыв. И они старались, но их слишком сильно обстреливали, и у них не получилось сделать это эффективно'.
Прорыв, о котором говорил Эдвардс, произошёл в 1-ом взводе лейтенанта Нила Крогера прямо пе-ред командным окопом Боба Эдвардса. В той точке противник явно прорвался.
Передовой артнаблюдатель Эдвардса застрял в командном окопе, неспособный корректировать огонь. Координатор огневой поддержки батальона, капитан Джерри Уайтсайд, спокойно поднялся, выглянул из-за термитника и, невзирая на огонь противника, навёл огонь артиллерии и ракет ударных вертолётов перед ротой 'чарли'.
Лейтенант Чарли Гастингс, наш передовой авианаводчик, уже включился в работу. Чувствуя нелад-ное, Гастингс принял сиюминутное инстинктивное решение: 'Я использовал пароль 'Сломанная стрела', означавший, что американское формирование вступило в контакт и может быть смято, - и мы получили все имеющиеся в Южном Вьетнаме вертолёты для непосредственной поддержки с воздуха. Мы расположили вертолёты с интервалом в 1000 футов на высотах от 7000 до 35000 футов: они ждали только цели для до-ставки своих боеприпасов'.
В 7:15 утра внезапно разгорелся бой перед пулемётными и миномётными позициями роты 'дельта'. Это была отдельная, массированная атака на часть периметра непосредственно слева от роты 'чарли' Эд-вардса. Первичные донесения оценивали силы противника в две роты, докладывая о множестве солдат, эки-пированных в чёрную форму. Это в первый раз появился на поле боя батальон Н-15 главных сил Вьетконга.
Уоррен Адамс, старшина роты 'дельта', ветеран трёх войн, окопался на периметре. Он вспоминает: 'Имелся враг, который подкрался и нанёс нам удар. Вокруг меня и моего радиста сыпались осколки ручных гранат. Один из осколков угодил в окоп, из которого велось управление огнём, и отсёк ногу сержанту Уол-теру Нимейеру. Мы с радистом решили очистить термитник, с которого летели эти гранаты. Вытащив чеки из гранат, по одной в каждой руке, мы рванули сквозь деревья и кусты, подобрались к обратной стороне термитного холмика и зашвырнули гранаты. Заглянув туда потом, мы, конечно же, нашли два-три трупа, униформу и пару АК-47. Должно быть, один был офицером; мы подобрали его пистолет'.
Специалист-4 Джордж Макдональд, миномётчик из роты 'чарли', находился при своём миномёте возле позиции сержанта Адамса. 'Когда атаковали наш периметр, противник оказался так близко, что мы не могли задействовать миномёты. Мне приказали использовать М-79 и ручные гранаты, и результатами я остался доволен. Я помню, как разговаривал с только что прибывшим в армию новичком. Он сказал, что ему всего 17 лет. Немного погодя по ближнему дереву ударила ракета и осыпала его спину осколками. На нём была белая майка, и я уверен, то была единственная белая майка во всей 1-ой аэромобильной дивизии. [Согласно приказу все 'кавалеристы' перед отправкой во Вьетнам красили своё нижнее бельё в зелёный армейский цвет.] Я слышал потом, что его эвакуировали'.
На другом краю поляны, обнимая землю под шквальным огнём, насквозь пролетающим командный пункт батальона, затаился репортёр Джо Гэллоуэй. 'Я лежал ничком, сжимая винтовку и в любой момент ожидая, что враг прорвётся на поляну. Я видел облачка пыли в местах падения пуль, временами слышал разрывы реактивных гранат и миномётных мин. Посреди всего этого парнишка в белой майке вышел, спо-тыкаясь, из-за деревьев и кинулся к нам. Мы все закричали и замахали руками, чтобы вернулся в укрытие. Он продолжал приближаться, но, наконец, заметил нас. Когда он обернулся, мы увидели искромсанную спину и красную кровь, - страшный вид на фоне белой майки. Позднее ему всё-таки удалось добраться до медпункта батальона'.
К тому времени я уже убедился, что противник наносит главный удар, чтобы обойти нас с юга и юго-востока, и предупредил резервный взвод о его возможном вводе в бой в секторах рот 'чарли' или 'дельта'. Бой гремел невероятно. В течение двух войн, ни до, ни после этого, я не слышал ничего подобно-го. Мне хотелось отправить помощь Бобу Эдвардсу, но я решил, что вводить в игру резервные силы ещё слишком рано. Вместо этого я приказал Диллону, чтобы велел капитану Тони Надалю спешно перебросить взвод из роты 'альфа' через поляну на усиление роты 'чарли'.
Не желая ослаблять свой критичный левый фланг, который был ближе всего к роте 'чарли' и удер-живал тот крутой левый поворот на линии к востоку от ручья, Надаль решил выделить свой правофланго-вый 2-ой взвод, - отряд Джо Марма, теперь возглавляемый старшиной взвода Джорджем Маккалли, - и от-править его на помощь Эдвардсу. Затем Надаль приказал командиру своего 3-го взвода, сержанту Лоренцо Натану, распределить своих людей так, чтобы заполнить брешь, оставленную отходом людей Маккалли. Маккали и его шестнадцать человек, всё, что осталось от взвода лейтенанта Марма, проследовали через командный пункт батальона. Я проинструктировал сержанта и указал, где находится командный пункт Эдвардса.
Маккалли и его люди ушли, низко пригибаясь и спешно передвигаясь короткими бросками по от-крытой местности под мощным неприятельским огнём автоматического оружия. Во время опасного движе-ния они потеряли двоих убитыми и двоих ранеными, в том числе сержанта Маккалли, раненого в шею, но, в конце концов, добрались до нужного центра сектора роты 'чарли', на участок примерно в пятнадцати ярдах позади её линий. Там, заняв позиции, дававшие хорошие сектора обстрела, остатки 2-го взвода обеспечили некоторую меру глубокой обороны роте 'чарли'. Однако потеря четырёх человек из пересекавших поляну убедила меня в том, что дальнейшие внутренние передвижения нецелесообразны, пока мы не подавим настильный огонь противника.
Из-за оглушительного грохота в секторах рот 'чарли' и 'дельта' незамеченной на моём командном пункте произошла незначительная, но жёсткая перестрелка в сорока ярдах к северу с участием специалиста Валлениуса и его товарища-миномётчика из роты 'браво' 2-го батальона. 'Около 6:50 утра я увидел, как перед нашим фронтом поднялся солдат в форме цвета хаки, в каске и разгрузочном жилете и стал махать рукой вверх и вниз. Он стоял в доходившей до пояса траве и явно подавал сигналы. Я вовремя предупредил сержанта Юзлтона, и мы увидели, как ещё четыре солдата в касках поднялись из травы слева от нас и, неся лёгкий пулемёт, пошли вправо. Мы были убеждены, что находимся позади своих войск, и предположили, что эти странные, дисциплинированные солдаты, должно быть, австралийцы. Мы связались по рации и узнали, что 'осси' с нами нет, - так наш фронт вдруг оказался незащищённым. Примерно в это же время северовьетнамский пулемёт открыл по нам огонь.
Примерно в тридцати ярдах слева стояло небольшое дерево, которое раздваивалось в четырёх футах от земли. Именно оттуда пулемётное отделение выскользнуло из укрытия и побежало поперёк нашего фронта. Я заметил, как из развилки показалась голова солдата, и коротко выстрелил. Спустя секунду или две голова появилась вновь, и я сделал более тщательный выстрел. Я удивился, когда голова снова показалась в том же самом месте. Я хороший стрелок, и цель была близка. Я принял положение как для стрельбы в тире и снова выстрелил. И опять голова исчезла, а потом появилась. Я стоял и стрелял в эту появляющуюся цель. Я методично сделал ещё десять одиночных выстрелов, пока этот полигон выскакивающих целей не закрылся'.
Внимание Валлениуса теперь сместилось вправо, где миномётные окопы попали под прямой огонь неприятельского пулемёта. 'Все три миномётных окопа возвышались над своими 'трубами' так, чтобы в высокой траве пулемёт не смог определить их позиции. Пулемётный расчёт неприятеля разместился как раз между миномётными окопами сержанта Альвареса-Бузо и сержанта Джеймса Готера из 2-го отделения. Сержанту Джеймсу Рэтледжу и его бойцам 1-го отделения вместе с Готером и 2-ым отделением удалось отвести своих людей и миномёты прямо под носом у работающего пулемёта. Из-за чего Альварес-Бузо и два бойца ещё оставались на позиции. Из-за боязни попасть в них мы опасались вести огонь на подавление. Рэтледж сделал попытку обстрелять пулемёт из М-79. Этот отвлекающий манёвр позволил рядовому 1-го класса Фреду С. Бушу выскочить и в сопровождении рядового 1-го класса Хосе Гонсалеса направиться к нашим перегруппированным позициям. У Буша получилось, но Гонсалес получил несколько ранений. Сам Рэтледж и ещё несколько человек были ранены осколками гранат, которые, казалось, так и жужжали повсю-ду.
Мы добрались до Буша и Гонсалеса; Буш сказал, что Альварес-Бузо ранен и ещё остаётся в мино-мётном окопе. Недолго думая, Вирджи Хибблер сбросил разгрузочный жилет и пополз к миномётному око-пу 3-го отделения. Я последовал за ним. Мы одолели примерно полпути, пятнадцать ярдов, как пулемёт начал стрелять по колышущейся над нашими головами траве. Мы подобрались к миномётному окопу, не-глубокому кругу глубиной в два ярда не более чем в десяти футах от пулемёта. Который по-прежнему брал слишком высоко. Альварес-Бузо казался мёртвым. Я не заметил никакой видимой раны, но он не дышал, и мы не смогли прощупать пульс'.
Хибблер и Валлениус ещё не закончили. Рассказывает Валлениус: 'Мы поползли назад и доложили, что Альварес мёртв. Когда же спросили, куда его ранило, нам нечего было ответить. Возникли сомнения относительно того, убит ли он, или, может быть, нас там на самом деле не было. Это была первая потеря в нашем взводе, никто не хотел в неё верить. Кто-то сказал, что можно поднести зеркальце под ноз-дри: оно запотеет и покажет, что он жив. Конечно, у кого-то нашлось и зеркальце. Вирджи снова повёл, и мы поползли назад к Альваресу-Бузо, чтобы убедиться. Зеркало не запотело, но нас это не убедило. В этот раз пулемёт проигнорировал нас, поэтому мы решили забрать Альвареса-Бузо с собой. Он весил около двухсот фунтов; пулемёт тут же обстрелял нас. Как раз когда враги выяснили, где именно мы находимся, наши ребята увидели нас и открыли огонь по врагу. Теперь уже все согласились с тем, что сержант Альварес-Бузо действительно мёртв. Поскольку вокруг пулемёта не оказалось других вьетнамцев, мы решили убрать его ручными гранатами. После второй гранаты огонь прекратился'. Сержанту Элиасу Альваресу-Бузо из Понсе, Пуэрто-Рико, было двадцать пять лет, когда его убили.
Командир противника осваивался. Его хорошо спланированные атаки на роты 'чарли' и 'дельта' почти достигли полной неожиданности. И, в отличие от первого дня, когда он задействовал свои силы по частям, сегодня в промежутке двадцати пяти минут он бросил против нас, наверное, тысячу человек. К тому же я тоже потратил слишком много времени, переживая о взводе Херрика и о том, как его спасти. Мне бы стоило уделить больше внимания возможностям противника. Если бы я это сделал, я бы при первых лучах поднял в воздух разведывательные вертолёты H-13, чтобы те, обследовав пути подхода с небольшой высо-ты, отыскали бы противника.
Ясно, что неприятельский командир ночью расставил войска и подкрепления по позициям. Цель его состояла в том, чтобы расположить свои штурмовые силы прямо у нас под носом, настолько близко, чтобы нельзя было эффективно использовать нашу артиллерию; затем прорваться через линии роты 'чарли' и выйти на поляну. После этого он подкатился бы прямо к командному пункту батальона и атаковал тылы рот 'альфа' и 'браво'. Только разведпатрули на заре предотвратили полную катастрофу.
Войска противника стиснули поредевшие взводы Гоухигана и Крогера в смертельных медвежьих объятиях. В огненной буре американцы и северные вьетнамцы гибли десятками.
В кровавую яму в земле, бывшую командным пунктом Боба Эдвардса, набились бойцы. Сержант Хермон Хостаттлер, уже мёртвый, скрючившись, лежал в грязи. Специалист-4 Эрни Паолоне корчился и истекал кровью из осколочной раны в левой руке. Сержант Джеймс П. Каслберри, передовой артиллерий-ский наблюдатель, и его радист, рядовой 1-го класса Эрвин Л. Браун-младший, единственные нераненые в окопе, горбились рядом с Паолоне. Боб Эдвардс, раненый в левое плечо и подмышку, не в состоянии дви-гаться, сполз вниз и застыл в неудобном положении, прижимая к правому уху с трубку рации. 'Я продол-жал командовать, как мог, - говорит Эдвардс. - Пулемёт взял на мушку 'лисью нору' КП; мы лежали там и смотрели, как пули выбивают грунт из небольшого бруствера по краю окопа'.
Эдвардс не знал, насколько серьёзно пострадал, только то, что не может встать. Два взвода, с кото-рыми он имел радиосвязь, продолжали сообщать, что находятся под огнём, но не прорваны. Из двух наибо-лее пострадавших взводов никто не отвечал на вызовы капитана, и противник уже подобрался к окопу Эд-вардса на расстояние броска ручной гранаты. Всё произошло за каких-то десять-пятнадцать минут.
Взвод лейтенанта Нила Крогера принял на себя основную тяжесть атаки противника. Хотя артиллерийские и воздушные удары наносили урон наступающим силам, большая группа вьетнамских солдат сумела достичь линий Крогера, и бой превратился в рукопашную схватку.
Специалист Артур Виера сидел в маленьком окопчике и отстреливался из М-79. "Стрельба была очень громкой. Нас обходили с правой стороны. Лейтенант [Крогер] посреди всего этого высунулся наружу. Я подумал, что это неплохо. Он что-то крикнул. Я поднялся, чтобы расслышать. Он кричал мне помочь прикрыть левый сектор. Я побежал к нему, и к тому времени, как добежал, он был уже мёртв. Он продержался полчаса. Я опустился на колени рядом, снял с него 'собачьи бирки' и положил в карман рубашки. Я снова повёл огонь из М-79 и получил пулю в правый локоть. Гранатомёт отлетел, а меня сбило с ног и опрокинуло на лейтенанта".
Тогда Виера схватил пистолет 45-го калибра и начал стрелять с левой руки. 'Затем я получил удар в шею: пуля прошла навылет. Я не мог ни говорить, ни звука издать. Я вскочил и попытался собраться, и был ранен в третий раз. Эта пуля ударила мне в правую ногу и опрокинула меня. Она вошла в ногу выше лодыжки, поднялась вверх, вернулась назад, затем вошла в пах и остановилась в спине рядом с позвоночни-ком. Тогда же две гранаты взорвались прямо надо мной и размозжили мне обе ноги. Я потянулся вниз левой рукой и в левой ноге нащупал осколок гранаты, и мне показалось, что я коснулся раскалённой кочерги. Ладонь так и зашипела'.
Сержант Джемисон был на линии 2-го взвода лейтенанта Гоухигана. 'Мои пулемёты их просто кромсали. Враг переместился по фронту вправо. Там наступал как минимум батальон'.
Около тридцати пяти ярдов направо в тыл от Джемисона лейтенант Джон Аррингтон благополучно преодолел открытую поляну и добрался до окопа роты 'чарли', чтобы принять командование от тяжело раненного капитана Эдвардса. 'Аррингтон добрался до моего командного пункта и после нескольких минут разговора со мной, лёжа на краю окопа, был ранен. Опасаясь, что рана его очень серьёзна, он сказал, чтобы я обязательно передал его жене, что он любит её.
Я подумал: 'Неужели он не понимает, что я тоже ранен?'. Пуля прошила Аррингтону руку, ударила в грудь и засела в лёгком. Его терзала боль, но страдал он молча. Он также поймал несколько осколков граныты от М-79, который, по-видимому, захватил неприятель и из которого обстреливал стоявшие над нами деревья'.
Противник теперь приближался ко взводу лейтенанта Гоухигана. Уже перемешавшись с оставши-мися в живых бойцами Крогера, он устремлялся к окопу Эдвардса.
В 7:45 утра враг нанёс удар по левому флангу роты 'альфа' Тони Надаля, в тот самый критичный угол, где стыковались роты 'альфа' и 'чарли'. Теперь на нас наступали с трёх направлений. Настильный огонь винтовок и тяжёлых пулемётов шинковал слоновую траву и проносился над командным пунктом ба-тальона и медпунктом. Нас осыпали листья, кора и небольшие ветки. Нескольких человек на командном пункте ранило и как минимум один погиб. Мой радист, специалист-4 Роберт П. Уэллетт, двадцать три года, очкарик ростом шесть футов из Мадавоски, штат Мэн, сражённый, рухнул, раскинув руки и ноги, и лежал неподвижно, словно мёртвый. Я прижимал трубку к уху. Положение было настолько серьёзным, что зани-маться Уэллеттом времени не оставалось.
Примерно в это же время вокруг термитника командного пункта взорвалось около пятнадцати ракет и миномётных мин. Мы втянулись в смертельный бой, несли тяжёлые потери на участке роты 'чарли', и не оставалось никаких сомнений в том, что нам необходима дополнительная помощь. Я радировал полковнику Тиму Брауну и просил подготовить роту подкреплений к переброске, как только её можно будет совершить без излишнего риска. Браун, со своим обычным даром предвидения, уже поднял на ноги роту 'альфа' 2-го батальона и собрал её у вертолётов, готовых к вылету по первому требованию.
Джо Гэллоуэй вспоминает: 'Пролетающие пули свистели всего в паре футов над землёй, я крепко вжимался в землю, как только мог, когда вдруг почувствовал, как носок боевого ботинка ткнулся мне в реб-ро. Повернув голову, я посмотрел вверх. Надо мной во весь рост возвышался сержант-майор Бэйзил Пламли. Пламли наклонился и, перекрывая гром оружия, закричал: 'Лёжа на земле, не сделать фотографий, сынок'. Он был спокоен, бесстрашен и улыбался. Я подумал: 'Он прав. Всем придётся умирать когда-нибудь, так что можно и встать'. Я поднялся и сделал несколько фотографий'. Пламли отправился к мед-пункту, вытащил свой 'сорок пятый', вогнал патрон в ствол и сообщил доктору Карраре и его санитарам: 'Джентльмены, приготовьтесь защищаться!'
Штурм линии роты 'дельта' у неприятельского командира шёл не очень гладко. На самом деле, он преуспел бы гораздо больше, атакуя любой другой участок периметра. Теперь же у роты 'дельта', растя-нувшейся по фронту в семьдесят пять ярдов, имелось шесть своих пулемётов М-60 плюс ещё три из развед-взвода. Каждый пулемёт обслуживался полным расчётом из четырёх человек и имел тройной запас боепри-пасов от обычного количества - шесть тысяч 7,62-мм патронов. Слева в тыл от пулемётов находились 81-мм миномёты батальона, чьи расчёты вели огонь в поддержку роты 'чарли', в то же время отражая врага на ближних подступах винтовками и гранатомётами М-79.
Специалист Уиллард Ф. Пэриш, 24 года, уроженец Бристоу, штат Оклахома, состоял помощником командира отделения одного из 81-мм миномётных отделений роты 'чарли'. Пэриша среди других мино-мётчиков снабдили свободными пулемётами и винтовками, собранными у наших жертв, и выставили по пе-риметру роты 'дельта'.
Пэриш вспоминает: 'Когда в нас ударили, помню, повсюду полетели трассёры, и я с изумлением подумал, сможет ли хотя бы муравей проскочить мимо. Мы слышали, как ребята за нами справа кричали: 'Они окружают. Они окружают!' Я сидел в окопе с парнем из Чикаго, рядовым 1-го класса Джеймсом Ко-улмэном, а у того имелась М-16. У меня же был свой 'сорок пятый', его 'сорок пятый' и пулемёт М-60. Окоп располагался так, что из него мы видели только высокую траву.
Глядя вперёд, я видел, как опускается трава, будто в ней кто-то ползёт. Я крикнул: 'Кто идёт?' Ни-кто не ответил, я закричал снова. Ответа не было. Я обернулся к Коулмэну: 'Поджарь-ка ему задницу'. А Коулмэн и говорит: 'Винтовку заклинило!' Я смотрю на него, а он - на меня. Затем я снова смотрю вперёд, и они так и вырастают из травы. Помню, как схватился за пулемёт, и с этого момента, думаю, к делу под-ключилась боевая подготовка, а мозг куда-то унёсся, потому что я, в самом деле, не помню, что конкретно делал. Не сознавал ни времени, ни обстановки'.
С тем пулемётом М-60, согласно выдержкам из наградного листа к 'Серебряной звезде', специа-лист Пэриш вёл смертоносный огонь по вражеским волнам, пока не кончились патроны. Затем, поднявшись под обстрелом с пистолетами в руках, Пэриш расстреливал обойму за обоймой по противнику, находивше-муся в двадцати ярдах от него; атаку он остановил. Говорит Пэриш: 'Должно быть, я не сделал ничего такого, чего не сделал бы другой. Помню много грохота, крики, а потом вдруг всё стихло'. Тишина, что повисла вокруг Уилларда Пэриша, сравнима с тишиной кладбищенской: позднее обнаружили более сотни мёртвых вьетнамцев, павших полукругом перед его окопом.
Специалиста-4 Винсента Канту призвали в армию за день до того, как в Далласе убили президента Джона Кеннеди. У него оставалась одна неделя службы, и он молился, чтобы прожить её и вернуться домой, в Рефухио, штат Техас, где до призыва он солировал на гитаре и пел в местной музыкальной группе под названием 'The Rockin' Dominoes'. Говорит Канту: 'Бой долго не прекращался. Артиллерия непрерывно клала вокруг нас снаряды. Самолёты к чертям собачьим бомбили ту гору. Мне сообщили, что убит мой друг из Хьюстона, Иларио Де Ла Пас. Ему оставалось в армии всего четыре дня. В Хьюстоне у него остались две маленькие дочери'. В то утро Иларио Де Ла Пас-младший погиб во время атаки на роту 'дельта'. Лишь восемнадцать дней минуло после его двадцать шестого дня рождения.
Канту вспоминает, как во время той ожесточённой атаки на линии рот 'дельта' и 'чарли' 'обнимал землю не хуже змеи, когда увидел то, что показалось солдатом в камуфляже с парой-тройкой болтающихся на шее фотоаппаратов. Он выскочил из-за дерева, сделал 2 или 3 снимка и юркнул за большой старый муравейник. Я подумал: 'Чувак, как же ему хочется фоток для альбома'. Я полежал там чуть-чуть и подумал: 'Парень кого-то мне напоминает'. Я пополз к дереву, потому что в следующий раз, когда парень появится, хотел разглядеть его получше, - ну и укрытия мне тоже хотелось. Долго ждать не пришлось; не было никакой ошибки. Стояла жара, его лицо раскраснелось; это был мой старый дружище Джо Гэллоуэй. Меня охватила радость от встречи хоть с кем-то из Рефухио, и в то же время грусть, потому что я не хотел, чтобы убили кого-то из дома, а он для этого всё делал как надо'.
Гэллоуэй и Канту были одноклассниками; закончили среднюю школу в Рефухио в 1959-ом году вместе с пятьюдесятью пятью другими учениками. Канту не побоялся ураганного огня, бегом пересёк угол открытой зоны высадки и нырнул в заросли, где на коленях стоял Гэллоуэй. 'Джо! Джо Гэллоуэй! Ты что, меня не узнаёшь, чувак? Я Винс Канту из Рефухио'. Парни обнялись, согласились, что вляпались в 'ничего так себе дерьмо', и, урвав несколько коротких мгновений от бушующей вокруг битвы, поговорили о доме, семье и друзьях. Канту сказал журналисту: 'Если останусь жив, буду дома к Рождеству'. Винс Канту выжил и вернулся в Рефухио, штат Техас, население 4944 человека, как раз к празднику.
13. ДРУЖЕСТВЕННЫЙ ОГОНЬ
Dulce bellum inexpertis. (Война сладка тем, кто её не испытал.)
- Эразм
Испытания стрелка Артура Виеры, тяжко раненого и скрюченного на земле рядом с телом лейте-нанта Нила Крогера, только начинались. 'Враг был повсюду; по крайней мере, две сотни бродили три или четыре минуты, - показалось, что три или четыре часа: стреляли из винтовок и пулемётов по нашим ране-ным, при этом смеясь и хихикая, - вспоминает Виера. - Я понимал, что меня убьют, если заметят, что я жив. Когда они приблизились, я прикинулся мёртвым. Оставив глаза открытыми, я уставился на маленькое де-ревце. Я знал, что у мёртвых глаза открыты. Подошёл вьетнамец, посмотрел на меня и толкнул ногой, и я перевернулся. Думаю, он решил, что я умер. Кровь текла у меня изо рта, из рук и ног. Он забрал мои часы и пистолет и пошёл дальше. Я видел, как они собрали всё наше оружие и ушли туда, откуда пришли. Помню, везде падали снаряды, бомбы и напалм, очень близко вокруг меня. Земля подо мной сотрясалась. Однако всё это валилось на вьетнамских солдат тоже'.
В секторе 2-го взвода сержант Джемисон получил пулю в живот. Невзирая на боль, он продолжал вести огонь и призывал тех, кто ещё оставался жив, упорно отстреливаться и держаться. Клинтон Поули, сельский парень из Айовы, в той огненной буре ещё был жив: 'Когда я приподнялся, что-то сильно ударило меня по затылку, швырнув голову вперёд так, что каска свалилась в окоп. Я подумал, что кто-то подкрался сзади и врезал мне прикладом, такой был удар. Никого не оказалось; это прилетела пуля - сбоку или сзади. Я наложил повязку и каской прижал её к голове. Я встал снова, чтобы осмотреться, и увидел четверых с карабинами, от нас справа по фронту. Я сказал Комеру держать прицел правее. Чуть погодя я услышал крик и подумал, что кричит лейтенант Гоухиган'. Поули и специалист Комер, боец на спусковом крючке М-60, вжарили по значительному числу видимых как на ладони солдат противника.
Стояло безветрие, дым и пыль, висевшие над полем битвы, с каждой минутой сгущались, всё более усложняя задачу обнаружения наших линий лётчикам истребителей-бомбардировщиков ВВС, ВМФ и мор-ской пехоты, а также лётчикам боевых армейских вертолётов 'Хьюи', висевших над головой. По моему приказу в 7:55 утра все взводы бросили цветные дымовые шашки, чтобы обозначить для пилотов наш пери-метр. После этого всю огневую поддержку мы перенесли на предельно близкое к себе расстояние.
Через мгновение после броска дымовой шашкой сержанта Роберта Джемисона ранило во второй раз: пуля угодила в левое плечо. Прошло около двадцати минут после первого попадания в живот. Он опять поднялся и продолжил стрельбу. Тридцать минут спустя Джемисона ранило в третий раз: 'Это было авто-матическое оружие. Пуля ударила меня в правую руку и разнесла винтовку на куски. Остался только пласт-массовый приклад. Другой пулей срезало металлический зажим на подбородочном ремне и сшибло каску. Пуля ударила так сильно, что показалось, будто у меня сломана шея. Меня свалило на землю. Я встал, но в руках уже ничего не оставалось. Ни оружия, ни гранат, - ничего'.
Комер и Поули в тридцати футах слева от Джемисона переживали такие же трудные минуты. Поули рассказывает: 'Перед окопом плюхнулась граната с длинной ручкой. Комер заорал 'Ложись!' и чуть-чуть оттолкнул её ногой. Она взорвалась. К тому моменту у нас уже почти закончились патроны, а пулемёт заклинило. В облаке дыма и пыли мы помчались влево, пытаясь отыскать другие позиции 2-го взвода. Тогда-то меня и ударило в грудь, и я довольно крепко хлопнулся о землю. Я вскочил и, получив пулю в бедро, снова упал. В высокой траве мы с Комером потеряли друг друга из вида. Мы уже остались без подносчика боеприпасов [рядового 1-го класса Чарли Х. Колльера из Маунт-Плезанта, штат Техас], убитого накануне. Ему было восемнадцать, он пробыл во Вьетнаме лишь несколько дней. Мне удалось сделать три перебежки примерно по двадцать ярдов, после чего, наконец, я добрался до миномётного взвода. Сержант дал мне двух парней в помощь, чтобы пересечь поляну и дойти до командного пункта батальона у большого муравейника. Батальонный врач, капитан, оказал мне первую помощь'.
Капитан Боб Эдвардс в своём окопе ещё держался: 'Я думаю, огневая поддержка помешала про-тивнику усилиться, когда он действительно мог причинить нам вред. Проникновение достигло первой цепи окопов двух взводов, имевших наиболее плотный контакт'. Капитан роты 'браво' Джон Херрен рассказы-вает: 'Противник успел прорваться на командный пункт Эдвардса, прежде чем его остановили, главным образом за счёт использования батальоном артогня, ударов с воздуха и ракет с 'ганшипов'. На мой взгляд, в тот момент мы ближе всего подошли к своему поражению'.
Личная война Боба Эдвардса была далека от завершения. Примерно в тридцати ярдах от его окопа стоял большой термитник, поросший кустарником и травой. На вершине холма засел вьетнамец с автома-том, чертовски меткий стрелок. Он убил сержанта Хостаттлера, ранил Боба Эдвардса и лейтенанта Арринг-тона и по-прежнему продолжал стрелять. 'Мы были в значительной степени скованы тем автоматическим оружием, расположенным за муравейником напротив левой стороны 3-го взвода. Лейтенант Билл Франклин пытался добраться до нас, но его тоже ранило. Не знаю, случилось ли это до или после ранения Аррингтона. По крайней мере, в течение часа четверо из нас получили ранения от одного человека. Потом, после того, как ранило Аррингтона, появился сержант Кеннеди и в одиночку устранил угрозу гранатами и винтовкой. Это развязало нам руки'.
Пулемёт Комера и Пуоли стал не единственным, который замолчал. Джордж Фокс, двадцать пять лет, и Натаниэль Бэрд, двадцать два года, повалились на свой умолкнувший пулемёт М-60, окружённые россыпями стреляных гильз и пустыми жестянками из-под патронов. Они умерли вместе, плечом к плечу. Сержант Джемисон воздаёт им высочайшую похвалу профессионального солдата: 'Бэрд и Фокс сделали великое дело. Они вели огонь из того пулемёта и не бросили его. Они оставались с ним до конца'.
Пришла пора зачистить противника, наседавшего на левый край роты 'чарли'. Мы с Диллоном по-совещались и согласились, что нужно задействовать резерв. Я приказал лейтенанту Джеймсу Т. Рэкстроу взять свой разведвзвод и контратаковать на левой стороне сектора роты 'чарли'. Указав точный отрезок периметра, который он должен атаковать, я приказал координировать свои манёвры с лейтенантом Литто-ном из роты 'дельта'. После того как его взвод обезопасит левую сторону 'чарли', я приказал ему соеди-ниться с Литтоном и уничтожить противника, проникшего за миномёты. Затем, для восстановления резерва, я приказал капитану Мирону Дидурыку снять с линии командную группу и один из взводов своей роты 'браво' 2-го батальона и рассредоточиться возле командного пункта батальона. Он должен был оставать-ся наготове для блокирования, усиления или контратаки сектора Боба Эдвардса или другого участка, подвергшегося массированной атаке.
Дидурык подхватился сломя голову и к 8:15 вернулся ко взводу лейтенанта Рескорла. Всю зону вы-садки пронизывал настильный огонь большой плотности. Во взводе Рескорла один человек был убит и один ранен.
К тому времени большинство бойцов в двух наиболее пострадавших взводах Боба Эдвардса либо убили, либо ранили. Задача по сдерживанию неприятеля легла на плечи тех, кто ещё оставался в строю и отстреливался. Так или иначе, рядовой 1-го класса Ларри Д. Стивенсон из роты 'дельта' оказался в секторе взвода лейтенанта Гоухигана единственным солдатом, оставшимся для удержания участка линии в пятьде-сят ярдов. Он хладнокровно опустился на одно колено и, прежде чем подоспела помощь, методично уни-чтожил пятнадцать солдат противника. Той помощью оказался разведывательный взвод батальона. Он зачистил левый край роты 'чарли', переместился к центру этой роты и оставался с ней до конца боя. Тот участок периметра был теперь снова под контролем. Этот манёвр снял часть натиска с зоны высадки, и мы заметили немедленное ослабление интенсивности огня, метущего поляну. Я передал по рации в штаб бригады запрос, чтобы отправляли сюда транспортные вертолёты вместе с ротой 'альфа' 2-го батальона 7-ого кавполка.
Где-то в этом промежутке времени я заметил, что мой радист Боб Уэллетт уже сидит, выглядит ошеломлённым, но снова работает. Приглядевшись поближе, я обнаружил, что его отключила пуля, про-бившая его каску, но не голову. Я сказал: 'Уэллетт, не расставайся с этой каской. Она спасла тебе жизнь'. Томас Китон, ворчливый немолодой сержант медико-санитарного взвода, рассказывает: 'Помню радиста полковника Мура. Он вдруг упал. Мне показалось, что завалился спать. Я чуток разозлился, подошёл и пнул его, велел отрывать задницу от земли и помогать нам с ранеными. Ответа не последовало. Я поднял его каску, из неё выпала пуля. Она прошла сквозь сталь и подкладку каски. Сбила его с ног, как куль. У него на голове выросла здоровая шишка'.
Всех нас, находившихся в пределах командного пункта батальона, потрясло событие, словно в за-медленном действии развернувшееся перед нашими изумлёнными глазами. Я стоял на одном колене лицом к югу, к горе. Уэллетт, ещё не отошедший, стоял на коленях рядом со мной. Моё внимание привлекло какое-то движение на западе, справа от меня. Я резко повернул голову и уставился прямо в носовые части двух реак-тивных истребителей F-100 'Супер Сейбр', нацелившихся прямо на нас. В тот же миг ведущий самолёт сбросил две блестящие шестифутовые канистры напалма, которые медленно закувыркались к нам навстре-чу.
Зловещий вид канистр с напалмом неизгладимо отпечатался в моей памяти. Всего три или четыре секунды отделяли сброс от удара о землю и взрыва, но они показались мне целой вечностью. Канистры, выпущенные ведущим F-100, падали прямо на правую сторону командного пункта, где в высокой траве око-пался сержант Джордж Най со своей подрывной командой. Самолёты заходили на очень низкой высоте. Я ничего не мог уже сделать с этими первыми двумя канистрами, но мне нужно было что-то предпринять, чтобы заставить лётчика второго самолёта, который направлялся к левой стороне командного пункта, не сбрасывать свои две штуки. Если он щёлкнет тумблером-пикулем [кнопкой сброса бомб], то неминуемо кокнет и Хэла Мура, и капитана Каррару, и сержанта Китона, и капитана Диллона, и сержант-майора Пламли, и Джо Гэллоуэя, и капитана Уайтсайда, и лейтенанта Гастингса, и наших радистов, и рации, и ме-дицинские средства, и боеприпасы, и раненых, сгрудившихся у медпункта. Мозговой центр - жизненный центр - батальона будет немедленно уничтожен посреди напряжённой схватки на выживание.
Я заорал во всё горло Чарли Гастингсу, наблюдателю ВВС: 'Отзови сукина сына! Отзови его!' Джо Галлоуэй слышал, как Гастингс закричал по рации: 'Отставить! Улетай!' Говорит Мэтт Диллон: 'Я до сих пор вижу, как канистры кувыркаются нам навстречу. Помню, я подумал: 'Спрячь глаза, чтобы не ослеп-нуть', - и уткнулся лицом в плечо репортёра, пряча глаза. Плечо Джо Гэллоуэя. Я слышал, как 'Гуляка' Чарли Гастингс кричал по рации: 'Рычаг на себя!' Второй самолёт взмыл вверх. Напалм с первого самолёта упал на боеприпасы и на людей. Сержант-майор Пламли кинулся тушить огонь вокруг них. Сам я выбежал в зону высадки выставить авиасигнальное полотнище'.
Сержант Най рассказывает: 'Два моих парня, рядовой 1-го класса Джимми Д. Накаяма и специа-лист-5 Джеймс Кларк, находились от меня в нескольких ярдах в стороне. Кто-то кричал, стоял полковник Мур и что-то кричал о летуне, и я посмотрел вверх. Подлетали два самолёта, и один уже сбросил напалм, и всё, казалось, происходило, как в замедленном кино. Всё объяло пламенем. Накаяма стал весь чёрный, Кларк тоже весь обгорел и истекал кровью'.
Гэллоуэй: 'До этого я ходил к небольшим окопам беседовать с сапёрами. Сейчас те самые люди корчились в огне. Волосы вспыхнули в один миг. Одежда обратилась в пепел. Один стал массой волдырей; другой был не так плох, но хватил пламя в лёгкие. Когда огненные языки поутихли, мы все помчались в го-рящую траву. Кто-то крикнул мне взяться за ноги одного из обгоревших солдат. Когда я их схватил, ботин-ки раскрошились, плоть сошла, и я ощутил в ладонях голые кости лодыжек. Мы отнесли его к медпункту. Я до сих пор слышу их крики'.
Специалист-4 Томас Э. Бэрлайл, санитар из 2-го батальона роты 'браво' Мирона Дидурыка, выбе-жал на поляну со своей походной аптечкой помогать жертвам напалма. Раненый в голову, Бэрлайл через несколько минут скончался на руках лейтенанта Рескорла. Уроженцу Оклахомы, Бэрлайлу исполнилось двадцать три года всего за четыре дня до гибели.
В медпункте батальона сержант Китон тут же вколол Накаяме и Кларку морфин, но он принёс мало облегчения. Они страшно обгорели. Их вопли разрывали сердца всех, кто их слышал. Обоих солдат эвакуи-ровали, но рядовой 1-го класса Накаяма, уроженец Ригби, штат Айдахо, умер через два дня, 17-го ноября, за два дня до своего двадцать третьего дня рождения.
Рассказывает сержант Най: 'Накаяма был мне настоящим другом. Хороший парень. Называл меня Джо-Китаец. Как-то он застукал меня с китаянкой, и прозвище прилипло ко мне на всю войну. Я же называл его Мидзо. На японском это значит 'бог дождя'. В тот день, когда он умер, у его жены родился ребёнок. Через неделю после его смерти ему пришло звание лейтенанта. Каждый чёртов парень в зоне высадки 'Экс-Рэй' был героем, но настоящими героями оказались такие вот ребята, как Накаяма. Я потерял там хороших людей; они отдали всё. Каждый раз, когда я слышу вертолёт, у меня слёзы наворачиваются на глаза. Это трудно объяснить'.
На командном пункте наш передовой авианаблюдатель от ВВС, Чарли Гастингс, был подавлен трагическими последствиями неверно направленного воздушного удара. Вспоминает Гастингс: 'После удара напалмом полковник Мур посмотрел на меня и сказал то, чего я никогда не забуду: 'Не думай об этом, Чарли. Просто наводи самолёты''.
Вскоре после удара напалмом какой-то солдат противника вышел, шатаясь и спотыкаясь, на поля-ну позади дальнего левого фланга Боба Эдвардса. При нём не оказалось оружия, он был весь изранен и, судя по чёрной униформе, являлся, очевидно, бойцом вьетконговского батальона Н-15. Штаб-сержант Отис Дж. Халл, тридцатилетний уроженец городка Терра-Альта, штат Западная Виргиния, и один из бойцов его разведвзвода подбежали к солдату и доставили в медпункт для оказания помощи. Солдат умер до того, как мы смогли его эвакуировать, и был похоронен неподалёку в неглубокой могиле.
Бой в секторе роты 'чарли' бушевал. Большинство бойцов Крогера погибли. Небольшая горстка, подобно Артуру Виере, ускользнула от вражеских отрядов смерти и затаилась на позициях, где их защитила мощная непосредственная огневая поддержка. На дальнем правом конце взводу лейтенанта Лейна приходилось туго, возможно, потому, что они находились слева от того идущего по сухому руслу 'шоссе', ведущему прямиком к нашим позициям. Сержант Джон Сетелин: 'Удары с воздуха и артиллерия били почти по нашим окопам в течение сорока пяти минут, может быть, часа. Именно тогда меня ранило белым фосфором. Атаки происходили в разных частях нашей линии. Они полнились решимостью опрокинуть нас. Думаю, мы сами оказались столь решительны, что не собирались уступать; и мы не уступили'.
Примерно в девять часов утра лейтенант Дик Тиффт, управлявший вертолётными перевозками, со-общил мне долгожданное известие о том, что рота 'альфа' 2-го батальона 7-го кавполка через несколько минут зайдёт на посадку. В 9:10 утра капитан Джоэл Э. Сагдинис, двадцать восемь лет, выпускник Уэст-Пойнта 1960-го года, приземлился вместе со своим 3-им взводом, которым командовал лейтенант Уильям Сиссон. Этот взвод немедленно направился на юг, на звуки пулемётов в секторе роты 'чарли', и развернул-ся в зарослях позади немногих оставшихся в живых из взвода лейтенанта Гоухигана. Я проинформировал Сагдиниса и указал ему на сектор Мирона Дидурыка, сказав Мирону проследить, чтобы Сагдинис был как следует сориентирован.
С. Лоуренс (Ларри) Гвин-младший, двадцать четыре года, уроженец Бостона, состоял оперативным офицером у Сагдиниса. Получив звание на курсах подготовки офицеров резерва Йельского университета, Гвин прослужил два года в 82-ой воздушно-десантной дивизии, получил квалификацию десантника и два месяца изучал вьетнамский язык в военной школе иностранных языков в Монтерее, штат Калифорния. 'Эта зона высадки была жаркой. Когда я выходил из вертушки, в неё летели пули. В самой уже зоне высадки ря-довой 1-го класса Дональд Оллред выскочил из травы и сказал: 'Лейтенант, меня ранили'. Перевязав его, мы поняли, что попали в Страну зулусов. Рота 'альфа' засела по местам, за исключением взвода Сиссона, который был почти сразу же выделен. Это важно, потому что мы увидимся с ним снова только через четыре дня'.
Сержант Джон Марунич, тридцатипятилетний кадровый военный из Скрэнтона, штат Пенсильва-ния, командовал отделением в миномётном взводе Сагдиниса. 'Мы приземлились в тот момент, когда пере-стрелка пошла интенсивнее. В тот раз мы, ребята из миномётного взвода, сражались как стрелки. Пятерым нашим было приказано перейти на участок линии, занимаемый небольшими силами. Мы заметили около 20 солдат противника и всех уничтожили. Один северный вьетнамец, которого я убил, бежал на меня, кричал и стрелял из винтовки. Застрелив его, я понял, что он был офицером. Я достал его пистолет из кобуры и сунул к себе в рюкзак'.
Через два с половиной часа бой за роту 'чарли' наконец-то утих. Сержант Сетелин вспоминает: 'Перестрелка прекратилась так же резко, как и началась. Трупы неприятелей лежали перед нами в два-три слоя. При затишьях мы выскакивали и засыпали их грунтом, чтобы не воняли и чтоб не летели мухи'. Лей-тенант Лейн теперь без происшествий добрался до окопа Боба Эдвардса. Все офицеры в роте 'чарли' либо погибли, либо были ранены. Капитан Боб Эдвардс выполнил всё, чего требовал долг, и много, много боль-ше. К тому же потерял много крови. После передачи командования, Лейн, сержант Гленн Кеннеди и сер-жант Джеймс Каслберри вытащили Эдвардса из окопа.
На командном пункте у термитника я вызвал Мирона Дидурыка и приказал перебраться со своим сборным взводом в сектор Боба Эдвардса, принять под командование выживших из роты 'чарли' и взвод Лейна, а также зачистить и оборонять ту часть периметра. В 9:41 утра он и его бойцы ушли, и через не-сколько минут за ним последовал другой его взвод, как только Джоэл Сагдинис занял тот сектор. Я присо-единил 3-ий взвод Сагдиниса под командованием лейтенанта Сиссона к роте 'браво' Мирона Дидурыка из 2-го батальона.
К 10 часам утра уцелевшие вьетнамцы уже отходили. Рота 'чарли' удержала позиции, проявив по-трясающее личное мужество и воинскую дисциплину. Отважные бойцы из взводов Гоухигана и Крогера стояли и гибли, сражаясь друг за друга и удерживая свои позиции. Старшим по званию из тех, кто выжил в этих двух взводах, оказался взводный старшина Джемисон. На вопрос, почему противнику не удалось за-хватить его взвод, Джемисон ответил: 'В начале это были Бэрд и Фокс на пулемёте справа. А в конце нас спасал пулемёт Комера'.
Рота 'чарли' 1-го батальона 7-го кавполка начинала день с пятью офицерами и 106 рядовыми. К полудню в ней совсем не осталось офицеров и только сорок девять рядовых в строю. Всего за два с полови-ной часа жестокой рукопашной схватки погибло сорок два человека офицеров и солдат и двадцать ранило. Тела сотен павших северных вьетнамцев усыпали кровавое поле битвы.
Специалист-4 Эрни Паолоне помог капитану Эдвардсу пересечь зону высадки и добраться до бата-льонного медпункта. Санитары сразу вкололи ему плазму и внутривенную жидкость. Через несколько ми-нут на плащ-палатке принесли специалиста Артура Виеру, истекающего кровью из многочисленных ран. Самой серьёзной раной было пулевое ранение в горло. Капитан Каррара, врач батальона, опустился на колени перед Виерой и под обстрелом уверенно выполнил боевую трахеотомию - без наркоза и чистых рук. Военный кинооператор сержант Джек Ямагучи, подавшись вперёд, запечатлел импровизированную операцию на плёнку. После того, как фильм попал в Пентагон, Ямагучи и его партнёр, сержант Широ, получили выговор за то, что так наглядно отразили суровую реальность боя. Несмотря ни на что, Артур Виера выжил.
Когда Мирон Дидурык и Рик Рескорла достигли сектора роты 'чарли', их поразило увиденное. Ди-дурык писал: 'Когда я туда прибыл, оставалась только горстка из C/1/7 [рота 'чарли', 1-ый батальон, 7-ой кавалерийский полк] и из моего взвода, приданного ей. Рота понесла тяжёлые потери. Враг подобрался к самым южным окраинам зоны высадки 'Экс-Рэй', но не смог прорваться. Кое-где перестрелка ещё продол-жалась, но по большому счёту противник был отбит'.
Диллон собрал потрёпанных выживших из роты 'чарли' возле термитника командного пункта в ка-честве нового батальонного резерва, такими как есть, и позаботился, чтобы их снабдили патронами, водой и сухпайками. За эти два дня рота 'чарли' проделала огромную работу. Сержант Кеннеди, старший по званию из оставшихся в живых, сформировал из измученных парней два временных взвода и назначил нижестоящих командиров.
Бойцы Дидурыка приступили к выполнению мрачной задачи: искать американских убитых и ране-ных и собирать документы и оружие неприятеля. Лейтенант Рик Рескорла никогда не забудет сцену, когда он двинул своих людей в район боя: 'Повсюду лежали трупы американцев и солдат ВНА. Мой район нахо-дился там, где стоял взвод лейтенанта Гоухигана. Вокруг его взводного командного пункта лежало несколь-ко мёртвых солдат ВНА. Один наш боец так и застыл, обеими руками вцепившись мёртвому вьетнамцу в горло. Лежали два бойца - один чёрный, другой латиноамериканец, - тесно прижавшись один к другому. Похоже, они погибли, пытаясь друг другу помочь. Много мёртвых вьетнамцев. Стрижки у них были 'пло-щадка': выбритые виски и затылки и волосы на макушке. Повсюду валялось их оружие'.
Рескорла прошёл по всей длине фронта, когда получил приказ взять несколько человек и идти на помощь лейтенанту Лейну на дальнем правом конце. 'Везде лежали солдаты ВНА. С нами были полковник Мур и сержант-майор Пламли. Мы собрали всё оружие, рюкзаки и боеприпасы и сложили две пирамиды: одну вьетнамскую, одну американскую. Похоже было на то, что вьетнамцы утащили кое-кого из своих уби-тых и раненых. В ночь, когда в нас ударили, у нас заклинивало и выходило из строя оружие, тогда мы бра-ли освободившееся у роты 'чарли'. Кроме того, мы пользовались её рюкзаками, поскольку свои оставили в тылу. Чуть позднее мы прошли вперёд на 300 ярдов: ещё больше вьетнамских трупов. У нас было достаточ-но времени, чтобы зачистить сектора обстрела, окопаться, скорректировать артиллерию и приготовиться к ночи'.
Противник хоть и отступил, но оставил снайперов, и бойцы Дидурыка подвергались беспорядочно-му обстрелу, так же как зона высадки и командный пункт батальона. Стрелки засели на деревьях и термит-никах. Северных вьетнамцев отбили, но борьбу они не прекратили. В секторе роты 'чарли' мы с сержант-майором Пламли пробирались через страшные обломки боя. Нашли тело лейтенанта Джека Гоухигана и вдвоём собственноручно вынесли его с поля боя. Вернувшись, мы обнаружили тело старшины взвода Люте-ра Гилрита и отнесли его в зону высадки, чтобы оно отправилось в долгое путешествие на родину.
В стороне от нас, на востоке, в пути уже находилась дополнительная помощь. Подполковник Боб Талли со своим 2-ым батальоном 5-го кавполка двигался маршем в нашу сторону. Ранее Талли по рации запросил наиболее подходящий маршрут и построение для входа в 'Экс-Рэй'. Как можно более зашифро-ванно по неприкрытой радиосети я сказал ему: 'Подходи, внимательно следя за левым флангом, ближай-шим к горе'. Талли рассказывает: 'Как я двигался? Одна рота идёт вдоль склона горы, другая ломится по лесу. Два взвода в первом эшелоне, один - во втором. Первоначально меня беспокоило то, что враг попыта-ется заблокировать или замедлить нас возле протянувшейся с севера на юг группы холмов. Чтобы этого не допустить, я отправил роту 'браво' направо и направил в тот район несколько артиллерийских залпов. Как только мы миновали эту цепочку холмов, я понял, что мы сможем в полной исправности добраться до 'Экс-Рэй''.
Батальон Талли не встречал противника примерно до десяти утра, когда рота 'альфа' капитана Ларри Беннетта наткнулась на опорный пункт северных вьетнамцев. Рассказывает Беннетт: 'Мы были при-мерно в восьмистах ярдах от 'Экс-Рэй', когда два моих ведущих взвода были внезапно скованы мощным огнём автоматического оружия. Солдаты ВНА сидели на деревьях, на муравейниках и за ними. С двумя ве-дущими взводами мы использовали сочетание огня и манёвра. Свой 3-ий взвод я развернул на правом флан-ге линии, и сопротивление было быстро сломлено. Из-за перестрелки и маневрирования мы попали в юж-ную половину 'Экс-Рэй''.
Поскольку зона высадки оставалась пока относительно безопасной, мы вызвали вертолёты Брюса Крэндалла забирать раненых. Уоррент-офицер Поп Джекел: 'Мне приказали ждать раненых. Мы просидели в зоне высадки, по крайней мере, целый срок службы, пока кто-то со всех ног не подскочил к вертолёту и не сказал: 'Убирайтесь отсюда к чёрту: вы навлекаете на себя огонь!' Мы и убрались'.
Капитан Боб Эдвардс уехал в одной из перегруженных летающих карет скорой помощи Крэндалла. Мэтт Диллон вспоминает, как лейтенанта Франклина, жестоко раненого в нижнюю часть живота, оставили в стороне, 'отбраковали' как человека, который вряд ли выживет из-за своих ран; его место занял тот, кто, по мнению медиков, имел больше шансов на выживание. Мэтт Диллон слышать такого не захотел: он притащил Франклина назад к 'Хьюи' и настоял, чтобы его забрали. Франклина втянули внутрь, его голова свесилась в проёме. Боб Эдвардс говорит: 'Лейтенанта Франклина закинули прямо на меня'.
Вертушка разгрузилась в зоне высадки 'Фолкон', и Эдвардс помнит, как разговаривал с майором Германом Виртом, оперативным офицером батальона, и лейтенантом Бобби Хэдэуэем из отдела снабжения. Рассказывает Вирт: 'Боб Эдвардс получил серьёзное ранение в левое плечо и потерял много крови. Он был мертвенно-бледен, почти на грани смерти. Встал вопрос, будет ли он жить вообще. Провели переливание крови, Боб ожил и разговорился. Грандиозная перемена'. Эдвардс помнит, как его положили на носилки и опустили на землю; раненая левая рука 'свалилась с носилок в грязь'. Он дико заорал, когда кто-то наступил ему на руку, тогда 'её закинули обратно на носилки'. Хоть Эдвардс и говорит, что не терял сознания ни в 'Экс-Рэй', ни во время эвакуационного перелёта, когда он, наконец, прибыл в армейский госпиталь в Куинёне, случилась другая история: 'Мне приспичило срочно отлить. Мне дали блестящую ёмкость, в которую можно писать лёжа. Я так не захотел, поэтому встал, чтобы пописать. Когда пришёл в себя, то лежал на спине'. Лейтенант Франклин, вылетевший из 'Экс-Рэй' лёжа на Эдвардсе, тоже выжил.
По рации сообщили, что 2-ой батальон Талли 5-го кавполка находится уже в тридцати минутах марша от 'Экс-Рэй'. Диллон передал приказ восточной и южной сторонам периметра воздерживаться от огня, и около 11:45 утра начали прибывать ведущие элементы батальона Талли. Лейтенант Рескорла стоял возле окопа командного пункта лейтенанта Гоухигана и глядел на юго-восток: 'В основном они приближа-лись слева по фронту и двигались к нам колонной. Ко мне подошёл какой-то сержант и сказал: 'Должно быть, это вы, ребята, устроили тут знатную потасовку'. Я ответил: 'Нет, не мы. Эта честь принадлежит вот им', - и показал на погибших американцев, бойцов роты 'чарли' 1-го батальона 7-го кавалерийского пол-ка'.
Рота 'браво' подполковника Талли вошла прямо через поражаемое пространство перед ротой 'дельта', которое в течение предыдущих двух часов кромсали девять пулемётов М-60 сержанта Уоррена Адамса. Лейтенант Литтон и сержант Адамс с радостью наблюдали за подходом подкреплений. Говорит Адамс: 'Я смотрел, как головной направляется прямо к моей позиции, и первыми словами из уст молодого человека были: 'Господи, да здесь был тяжкий бой. Чёрт побери, вся долина усеяна трупами прямо досюда. Последние тридцать минут мы только и делаем, что обходим трупы, переступаем через них и пробираемся между ними, чтобы сюда добраться. Вы, парни, разыграли здесь бой по-настоящему'.
Специалист Винсент Канту смотрел, как подходят подкрепления, и получил второе потрясение за день. Канту уже встретился со своим одноклассником Джо Гэллоуэем. Теперь же у него случилось чуть ли не воссоединение семьи: 'Первым я увидел моего двоюродного брата Джо Фиерова из Вудсборо, штат Те-хас. Тот, завидев меня, сказал: 'Что происходит, Кэт?' Я ответил: 'Джо, ложимся и не двигаемся', - и же-стом указал на наших мёртвых'.
Специалист-4 Пэт Селлек, 24 года, уроженец Маунт-Киско, штат Нью-Йорк, рассказывает: 'Помню, как у одного парня висел маленький американский флаг на рюкзаке. Увидев его, я почувствовал гордость. Он навсегда останется со мной. Этот американский флаг водрузили на сломанном дереве, прямо тебе Иводзима. Ещё одна битва, которую мы выиграли для Соединённых Штатов'. Этот флажок, воодушевляя нас, развевался над зоной высадки 'Экс-Рэй' до конца сражения.
У нас оставалось много дел, и я постарался распределить хлопоты по приоритетам. Прежде всего, необходимо было поддерживать высочайшую боевую готовность к дальнейшим атакам противника. Вторым было спасение Эрни Сэвиджа и Потерянного взвода. В-третьих, я хотел скорейшего и полного отчёта по каждому убитому и раненому, поимённо. Наконец, нам нужно было больше боеприпасов, воды и продовольствия. Майор Вирт уже отправил S-4, помощника по тылу лейтенанта Бобби Хэдэуэя, в полевой госпиталь медроты 'чарли' на базе 'Кэмп-Холлоуэй', где тот лично отследит прибывающие потери и сверит их имена по ротным спискам. Лейтенант Хэдэуэй в роте 'чарли' прослужил почти два года. Знал всех парней. И теперь ему выпало проследовать мимо ряда носилок, заглянуть в лица стольких друзей и товарищей и проставить отметки 'убит в бою'. Душераздирающая работа.
К 12:05 дня батальон Боба Талли втянулся в 'Экс-Рэй'. Я пожал ему руку и от души приветствовал. Мы с Диллоном уже обсуждали, как займёмся спасением людей Сэвиджа, и теперь имели довольно чёткое представление. Теперь мы начали вводить Талли в курс дела о важной роли его батальона в этом плане. Тем временем доложили, что генерал Дик Ноулз распорядился перебросить ещё две батареи 105-мм гаубиц, двенадцать дополнительных больших орудий, в зону высадки 'Коламбас', расположенную примерно в трёх милях от нас. Одна была из 2-го дивизиона 17-го артполка, командир дивизиона - мой однокашник по Уэст-Пойнту подполковник Гарри О. Амос-младший, сорокадвухлетний уроженец Алабамы. Другая - из 1-го дивизиона подполковника Боба Шорта 21-го артиллерийского полка. Скоро у нас будет четыре батареи, двадцать четыре больших пушки, ведущих огонь непосредственной поддержки. Наконец-то события стали складываться по-нашему.
14. СПАСЕНИЕ ПОТЕРЯННОГО ВЗВОДА
Война - это страх, окутанный мужеством.
- Генерал Уильям Ч. Уэстморленд
Приближался полдень понедельника, 15-ое ноября; пришло время снова выступить, на сей раз тремя ротами, и спасти Потерянный взвод. Хотя бойцы моего батальона жаждали оказаться на месте тех, кто выполнит это задание по возвращению своих товарищей в периметр, здравый смысл подсказывал, что исполнение этой задачи будет отдано только что прибывшему 2-му батальону подполковника Боба Талли, который поведёт рота 'браво' капитана Джона Херрена. Мои 'кавалеристы Гарри Оуэна' отчаянно нуждались в передышке, чтобы перегруппировать свои поредевшие отделения и взводы, эвакуировать раненых, пополнить запасы воды и боеприпасов и осмотреть поле сражения впереди себя. Две роты Талли находились на южной стороне поляны и могли легко продолжить движение вдоль внешнего кольца обороны в направлении пойманных в ловушку солдат. Не было времени на то, чтобы снимать мои роты с линии, менять их на роты Талли, а затем собирать для выполнения задания.
Мы с Талли согласовали: я передам ему роту 'браво' капитана Джона Херрена (1-ый батальон), который знал местность и маршрут, а он оставит мне свои роты 'браво' и 'дельта'. Талли поведёт атаку, которой предшествует мощная огневая подготовка, силами батальона: две роты идут бок о бок впереди, одна движется в резерве. Талли: 'Предложение Хэла Мура было наиболее логичным и практичным. Моё подразделение было ещё на марше, по-прежнему мобильно. Главное - выиграть время. Мой батальон использовал простой порядок следования 'два в первом эшелоне, один - во втором': A/2/5 слева (рота 'альфа' 2-го батальона 5-го кавполка - прим.пер.), B/l/7 (рота 'браво' 1-го батальона 7-го кавполка - прим.пер.) справа, C/2/5 (рота 'чарли' 2-го батальона 5-го кавполка - прим.пер.) после A/2/5 (рота 'аль-фа' 2-го батальона 5-го кавполка - прим.пер.). Причиной усиленного левого фланга боевого порядка было то, что основные действия противника, судя по всему, ожидались из гористого района слева от нас. Всё, что требовалось, - принять роту Херрена в долю и выдвинуться. Помимо нескольких координирующих инструкций, Херрену не нужно было много объяснять. Он знал, где находится изолированный взвод, и стремился его вытащить'.
Слева девяносто шесть человек Талли из его роты 'альфа' возглавлял капитан Ларри Беннетт. 'Мы прошли через южную часть 'Экс-Рэй' под довольно плотным снайперским огнём, ведшимся с юга, что де-лало прохождение, мягко говоря, довольно опасным'. За Беннеттом шла рота 'чарли' капитана Эда Бойта, 2-ой батальон 5-го кавалерийского полка. После окончания огневой подготовки, Талли и его три роты вы-шли в атаку ровно в 1:15 пополудни.
Херрен рассказывает: 'В пути у нас не было контакта. Мы произвели очень хороший ракетный удар с вертолётов по местности между нами и отсечённым взводом. Вскоре после него я заметил двух вьетнамцев, бегущих направо через лес примерно в трёхстах ярдах от нас и покидающих этот район. Как только мы добрались до взвода, нас немного обстреляли снайперы с юго-запада, с массива Тьыпонг'. Лейтенант Деннис Дил и его оставшиеся в живых солдаты были на левом фланге Херрена, и на сей раз Дил был готов к драке: 'Я запасся гранатами и бросал по одной за каждый муравейник, который мы видели. Мы забросали гранатами весь наш путь до позиции 2-го взвода. Всё оказалось ненужным. Мы не встретили никакого противодействия. Мы широко использовали гранаты и передали об этом по рации Сэвиджу. Мы не хотели никаких живых врагов между собой и взводом, как днём ранее. Я сам бросил восемь или десять гранат'.
И тем не менее, это поход оказался небыстрый. Боб Талли, опытный боевой командир, не видел необходимости устраивать гонки на время. Его оперативным офицером служил капитан Рональд У. Крукс. Крукс рассказывает: 'Огневая поддержка состояла в основном из прицелочных выстрелов для фиксирова-ния целей на случай необходимости немедленного артудара. Мы не пытались ошеломить противника. Он знал, где мы находимся, и, я твёрдо уверен, он знал, в чём заключалась наша задача. Мы сделали несколько дополнительных выстрелов в качестве беспокоящего и воспрещающего огня в южную сторону вдоль горы, чтобы обезопасить левый фланг роты 'альфа'/2/5 (2-ого батальона 5-го кавполка - прим.пер.), а также пе-редний край её авангарда'.
Там не оказалось ничего. Ни снайперов. Ни засад. Ничего, кроме мёртвых северовьетнамских сол-дат и их оружия. Я был озадачен, но рад таким радиосообщениям. Пока Талли продвигался, я передал при-каз всем ротам по периметру 'Экс-Рэй' выставить охранение на триста ярдов вперёд и зачистить поле боя. Мы с сержант-майором Пламли снова вышли перед позициями роты 'чарли' Боба Эдвардса.
В своём отчёте о боевых действиях я описал эту сцену следующим образом: 'Мёртвые солдаты ВНА, фрагменты тел этих солдат, а также их оружие и принадлежности были разбросаны в изобилии по краю периметра и перед ним. Попадались многочисленные фрагменты тел. Повсюду виднелись кровавые следы, бинты и т. д., - многочисленные свидетельства того, что многих солдат ВНА вынесли из этого райо-на. Некоторых солдат противника нашли сложенными за муравейниками. Мы обнаружили на некоторых трупах верёвки, обмотанные вокруг лодыжек, с коротким свободным концом. Я видел двух наших убитых с такими же верёвками на лодыжках. Возможно, их захватили ещё живыми и тащили прочь, пока не убили. У некоторых мёртвых солдат ВНА мы нашли кошельки и 'собачьи бирки' наших павших. Артиллерию и так-тическую авиацию нацелили на все близлежащие лесистые участки, в которых те следы исчезали. Много-численное вражеское оружие было собрано наряду с другим снаряжением. Взял в плен двух человек и вы-везли. Своих погибших и раненых собрали. Во время той зачистки были убиты и ранены несколько наших солдат'.
На правом фланге сектора роты 'чарли' сержант Джон Сетелин бойню пока пережил. 'Нам прика-зали промести двести ярдов. Мы прошли шеренгой, наверное, около пятидесяти ярдов, когда прямо перед нами увидели врагов. Мы открыли огонь. Те ответили. Потом кото-то на правом фланге крикнул: 'Они спускаются с горы!' Сержант Чарли Макманус, рядовой 1-го класса Ларри Стейси, Ламонт и я пошли на запад к сухому ручью. Потом мы увидели этих людей у нас за спиной, словно те пытались окружить нас. Остальная часть взвода уже прошла, и примерно в это время сержант Макманус вдруг оттолкнул меня и Стейси в сторону. Потом мы услышали взрыв и посмотрели вниз, и там лежит мёртвый Чарли Макманус. Он прыгнул на гранату, чтобы спасти нашу жизнь. Граната прилетела из ручья. Вражеский солдат явно око-пался на его берегу. Стейси не понадобилось много времени, чтобы всадить несколько гранат от М-79 в 'нору' и уничтожить его'. Штаб-сержанту Чарльзу В. Макманусу из Вудленда, штат Алабама, был трид-цать один год, когда он отдал жизнь, чтобы спасти жизнь своих товарищей.
На северной стороне периметра специалист Джон Валлениус разгадал загадку древесного ствола в форме буквы Y и выскакивающей из-за него, как на стрельбище, цели: 'Одна группа провела зачистку перед нашими позициями и сообщила, что за тем деревом нашли семь мёртвых северных вьетнамцев, все застре-лены в голову. Я не пошёл смотреть'.
Во время того затишья самой грустной, самой болезненной и трудной задачей было собрать наших павших и погрузить их на вертолёты. Их было так много, что бригада прислала большие вертолёты 'Чинук' CH-47. Один такой вертолёт поднял всех сорок два погибших из роты 'чарли'. Они прибыли вместе, умерли вместе, и теперь, завёрнутые в зелёные прорезиненные плащ-палатки, ушли вместе.
Специалист-4 Винсент Канту говорит: 'Мы подбирали наших мёртвых и складывали в вертолёты. Некоторых из этих ребят я знал уже два года, но смог опознать только по именным жетонам. Их лица были раздуты. Было трудно сдержать тошноту. Мы переглядывались и, не говоря ни слова, просто продолжали класть мертвецов в вертолёты'.
В полдень, ещё до прибытия Талли, с визитом прилетел полковник Тим Браун. Пламли вспоминает: 'Подполковник Мур приветствовал Брауна и сказал: 'Я просил вас сюда не приезжать. Это небезопасно'. Браун взялся за правый лацкан воротничка, покачал перед Муром полковничьим орлом и сказал: 'Извини за это!'' Мы с Диллоном доложили ему ситуацию. Браун поинтересовался, стоит ли ему остаться на 'Экс-Рэй', создать небольшой командный пункт бригады и вершить дела. Мы выступили против. Я знал район, и мы с Бобом Талли прекрасно ладили. Браун согласился. Лейтенант Дик Мерчант рассказывает: 'Полковник Браун доверял своим командирам. Я знаю, некоторые считали, что он должен был высадиться на 'Экс-Рэй' и устроить там командный пункт. Я никогда этого не принимал. 1-ый батальон 7-го кавполка был, вероятно, лучшим батальоном во Вьетнаме, хорошо обученным, превосходно руководимым, с выдающимися офицерами и сержантами во всех своих подразделениях. Браун оказался бы неуместен на 'Экс-Рэй'. Кроме того, для представителя командования бригады не было места. Я помню, там за муравейником было довольно тесно'.
Перед самым отъездом полковник Браун сказал, что мы проделали хорошую работу, но теперь, по прибытии свежего батальона Талли, да при двух стрелковых ротах 2-го батальона 7-го кавполка, он, скорее всего, вытащит нас из 'Экс-Рэй' на следующий день. Проходя мимо растущих пирамид северовьетнамского снаряжения, Браун обернулся и попросил привезти ему вьетнамский пробковый шлем после выхода из зоны. Свой шлем он получил.
По мере того как длилось затишье и Талли продолжал сообщать об отсутствии сопротивления его манёврам, мы с Диллоном пытались разгадать, что замыслили северные вьетнамцы. Где находятся выжив-шие из тех вражеских батальонов? Куда они снесли своих раненых? Они должны были иметь воду для пи-тья, приготовления пищи и ухода за ранеными. Возможно, в ущельях Тьыпонга, над нами, были ручьи и родники, но переносить раненых по крутым склонам было бы медленным и трудным процессом. Ближай-шим водотоком на нашей карте значился Йа-Дранг в двух милях к северу. Нам он казался более вероятным местом для полевого госпиталя, чем склоны горы. Добавьте к этому тот факт, что вскоре после полудня 15-го ноября высотные бомбардировщики ВВС B-52, вылетев с Гуама, нанесли по массиву Тьыпонг первый удар в рассчитанной на шесть дней операции 'Арк Лайт'. Впервые стратегические бомбардировщики B-52 использовались в тактической роли поддержки американских наземных войск.
Индивидуальность сражения существенно менялась, и в тот полдень командир противника не мог чувствовать себя счастливым человеком. Подполковник Нгуен Хыу Ан стоял в одном из ходов сообщения на склоне массива Тьыпонг. Он помнит, как высоко в небе над собой насчитал восемнадцать бомбардиров-щиков B-52, прежде чем нырнул в свой глубокий блиндаж. Через несколько минут первая пятисотфунтовая бомба ударила не далее чем в шестистах ярдах от блиндажа; однако громадные взрывы удалялись от пол-ковника Ана, а не приближались к нему. Он останется жить и сражаться, но всегда с пониманием того, в ка-кое опасное положение попал он на Тьыпонге в тот день.
На маленьком взгорке Потерянного взвода сержант Эрни Сэвидж сообщил парням, что помощь уже в пути. Известие подняло бойцам настроение, но не уменьшило их уязвимость. Сэвидж говорит: 'Нас об-стреляли сразу после рассвета. Мы прижимались к земле. Всякий раз, завидев нас, они в нас стреляли'. Не-понятно, какие соображения были в голове вьетнамцев насчёт окружённых американцев. Дождаться, когда сами выйдут? Заморить голодом? Снять одного за другим снайперским огнём?
Что бы они ни планировали, незадолго до трёх часов дня роты Херрена и Беннетта достигли мелкой канавы и немедленно попали под вражеский винтовочный огонь. Его быстро подавили длинными пулемётными очередями. Сэвидж следил за успехами спасателей: 'Незадолго до того, как нас деблокировали, произошла перестрелка. Они с чем-то столкнулись, не очень крупным. Я слышал переговоры по радиосети об уничтожении каких-то снайперов'.
Спасатели пересекли канаву, подобно парням лейтенанта Генри Торо Херрика накануне. Из кана-вы на запад видимость была хорошей, так как местность плавно поднималась к небольшому бугру на дальней северо-западной стороне поляны. Для осуществления спасения необходимо было обезопасить поляну. Рассказывает Боб Талли: 'Мы прикрыли взвод, просто окружив его после того, как достигли его позиции'. Капитан Беннетт говорит: 'По прибытии на поляну мне приказали удерживать её восточную половину. По форме поляна напоминала яйцо, наверное, двести пятьдесят на семьдесят пять ярдов, с высокой травой и древесными пнями повсюду'.
Джон Херрен вспоминает: 'Мы пробирались между разбитыми взрывами деревьями, муравейника-ми и зарослями кустарника, пока не достигли взвода'. К тому времени кто-то из солдат Беннетта заметил небольшую группу выживших американцев и закричал им. Сержант Заллен, сидевший вместе с Сэвиджем на бугре, понял, что долгое испытание подходит к концу, но на сердце его лежал камень: 'Я не мог поднять глаз на сержанта Палмера'.
Передовые бойцы роты Джона Херрена приблизились к поляне, сам Херрен шёл впереди всех, стремясь воссоединиться с тем, что осталось от его пропавшего 2-го взвода. Херрен рассказывает: 'Эту сце-ну я никогда не забуду. Сначала мы нашли останки сержанта Хердла и его смятого неприятелем отделения оружия. Неподалёку лежали мёртвые вьетнамцы. Затем обнаружили мелкие группки людей Сэвиджа и Мак-генри; некоторые сплошь перебинтованы, и все покрыты грязью и утомлены, но, видя нас, взволнованы'. Сержант Уильям Роланд из 1-го взвода роты 'браво' говорит, что расстояние между местом, где сражались и погибли Хердл и его пулемётчики, и остальным взводом Херрика, шестьдесят-семьдесят ярдов, ясно дава-ло понять, что отважные пулемётчики отдали свои жизни, выигрывая время, чтобы товарищи смогли отойти на более высокий участок.
В этом крошечном периметре у каждого человека, способного держать оружие, даже после двадца-ти шести часов боя ещё оставались боеприпасы. Когда начался бой, во 2-ом взводе роты "браво" 1-го бата-льона 7-го кавалерийского полка числилось двадцать девять человек. Двадцать девять человек и вывели: девять убитых, тринадцать раненых и семеро без единой царапины. Все потери были понесены в первые девяносто минут боя.
По мнению капитана Херрена, это чудо, что не умерло ещё больше раненых, и у чуда имелось имя - Док Лоуз. Херрен говорит: 'Я убеждён, что основная причина, по которой взвод успешно вышел из поло-жения, кроется в действиях специалиста-5 Чарльза Лоуза, санитара. Во взводе каждый боец, с которым я разговаривал, единодушно ставил в заслугу Доку Лоузу спасение людей, столь тяжко раненых'.
Лейтенант Деннис Дил достиг взвода одним из первых. 'Мы не видели друг друга. Я крикнул: 'Ре-бята, вы ещё там?' Вернулся ответ: 'Да, мы здесь!' Я подошёл к месту, где лежал мой друг Генри Херрик, и постоял, глядя на него сверху вниз. Было так жарко, так ужасно жарко, что тело уже начало смердеть. Я не хотел запоминать его таким, поэтому отвернулся и занялся своими обязанностями. Но я запомнил". Сержант Сэвидж говорит, что первые парни, вошедшие в его периметр, не увидели его и его людей. 'Удары артиллерии набросали на нас столько грязи и пыли, что мы выглядели как часть самой земли', - говорит Сэвидж.
'Любопытно, - говорит Дил, - что выжившие солдаты не вставали. Просто лежали в мелких окоп-чиках, выцарапанных ими в земле. Они по-прежнему находились в состоянии шока от пережитого'. Специ-алист Гален Бангэм: 'Первым я увидел лейтенанта [Кена] Дункана, замкомандира роты 'браво'. Я крикнул ему, чтоб залёг. А он сказал: 'Всё нормально, давай уже, пошли!' И бросил мне одну из своих фляжек. Во-круг стояли ещё ребята, и я подумал, что они спятили. Мы не могли в это поверить. Никто из нас не встанет. После некоторых уговоров мы медленно поднялись'.
Лейтенант Дил видел много мёртвых северовьетнамских солдат буквально в футе от американцев, и один из них ещё был жив. 'Вьетнамец сидел у дерева, весь изрешечённый пулями. И всё пытался вытащить гранату из подсумка. Перед смертью он ещё хотел бросить гранату. Я был очень впечатлён этой неколеби-мой преданностью. До самой своей смерти он пытался достать ту гранату из подсумка, а мы стояли и смот-рели на него. Он не мог поднять её выше пары дюймов, она падала назад, и он начинал всё сначала'.
Старшина взвода Ларри Гилрит говорит: 'Больше всего помню умиротворённый вид сержанта Палмера, лежащего на спине со сложенными на груди руками. Мы подошли довольно близко, и я чуть не чокнулся, когда увидел его. Затем был тот момент, что каждый из них просил воды. И вот я здесь, а у меня только около половины фляги, чтоб им предложить. Половина разошлась быстро. Я помогал одному из них, сержанту Томпсону, я думаю. Он был ранен, едва мог идти, и он попросил у меня воды. Не думаю, что в то время во всём батальоне нашёлся бы галлон воды. Такая незначительная, казалось бы, вещь, а я не могу дать ему ни глотка'.
Один из солдат обратил внимание лейтенанта Дила на какой-то лежащий на земле предмет. 'Боец сказал: 'Там что-то красное, и я не знаю, что это такое'. Это была книга, обронённая вьетнамским солда-том. Её наполняли прекрасные, каллиграфические письмена'. Это были записи тоскующего по дому моло-дого солдата: стихи, заметки, письма. Вот образчик: 'О, моя милая. Моя юная жена. Когда войска вернутся домой после победы и ты не увидишь меня, посмотри на гордые стяги. В них ты увидишь меня, и тебе станет тепло под сенью бамбука'.
Помогая готовить людей и оружие к эвакуации, Деннис Дил хорошо запомнил ещё одну сцену: 'Это был последний акт погибшего вьетнамского солдата. Перед смертью он взял ручную гранату и приставил к прикладу своего оружия. Затем опустился на колени и согнулся над нею пополам. Если попытаться взять его оружие, ручная граната активируется. Видя самоотверженность этих двух вьетнамцев с гранатами, я сказал себе: мы имеем дело с врагом, который будет так поступать весь долгий-предолгий год'.
Хотя деблокирующие силы добрались без особых происшествий, теперь невидимые стрелки стали обстреливать их из стрелкового оружия. Капитан Беннет, прикрывавший восточную половину поляны, по-лучил приказ рассредоточить свои взводы и закрыть весь периметр. При выполнении приказа Беннетт и два его бойца были убиты снайперами.
Внезапный всплеск огня противника придал задаче новую актуальность. Мы с Бобом Талли согла-совали, что первоочередной задачей буде забрать Сэвиджа, его людей и оружие. Никакого подсчёта потерь противника; никакого поиска его имущества. Не болтаться вокруг. Просто убраться оттуда ко всем чертям. Мы не хотели испытывать судьбу. Было уже 3:30 дня, и до наступления темноты оставалось много работы: эвакуация наших убитых и раненых. Пополнение боеприпасов и воды. Отправка дозоров за периметр. Раз-мещение батальона Талли в американских линиях. Зачистка секторов обстрела. Корректировка заградительного огня. Установка светосигнальных мин - мин, срабатывающих от растяжек, натянутых почти вплотную к земле.
Талли рассказывает: 'Нашей следующей заботой стало фактическое перемещение личного состава изолированного взвода обратно на 'Экс-Рэй'. Многих из них нужно было нести. Как ни странно, эвакуация их потерь, плюс нескольких наших, задействовала большую часть двух рот. Переноска раненых и убитых по джунглям в самодельных носилках - нелёгкое дело, когда перед тобой лежит расстояние, которое нужно преодолеть. И поддерживать хорошее боевое состояние в таких условиях сложно. Солдаты тянутся кое-как; парни-носильщики устают и нуждаются в замене. Я сосредоточился на скорейшем выводе пострадавших и обеспечении их возвращения на 'Экс-Рэй' организованным порядком'.
На взгорке последние приготовления к выходу шли полным ходом. Рассказывает сержант Ларри Гилрит: 'После того, как мы проверили территорию, убедились, что учтены все и всё оружие собрано, я спросил сержанта Сэвиджа, можно ли мне помочь нести сержанта Палмера. Он ответил, что это было бы прекрасно'.
Лейтенант Дил говорит: 'Я помню, кто-то сказал: 'Теперь у нас все'. Я обернулся. Как раз в этот миг носильщики, принёсшие тело Генри Херрика, опустили носилки, и я увидел, как лицо Генри уткнулось в красную почву. Его голова свисала с носилок. Не знаю, почему подобные воспоминания остаются так дол-го после самого события. Казалось таким неестественным, что друг лежит на животе, уткнувшись лицом в красную грязь. Глядя на него, я вспомнил, как полковник Мур разрешил небольшой группе солдат покинуть корабль, когда на пути во Вьетнам тот пришвартовался в порту Лонг-Бич, штат Калифорния. Лейтенант Херрик оказался одним из немногих, имевших семью в том районе, и ему выдали пропуск, чтобы навестить мать и отца. Глядя на него, я вспомнил об этом и порадовался, что ему представилась та последняя возмож-ность увидеться с ними. С тех пор я не раз бывал на могиле Генри Херрика в Арлингтоне. Она прямо возле Могилы неизвестного солдата на красивом склоне холма. Дерево растёт над ней, бросая тень на надгробие. С другой стороны от Могилы неизвестного солдата находится могила капитана Тома Мецкера'.
Подполковник Боб Талли в последний раз огляделся вокруг и приказал выступать на восток, к 'Экс-Рэй'. Специалист Гален Бангэм, испытания которого почти закончились, пережил последнее печальное событие, еле тащась к 'Экс-Рэй': 'Помню, как я споткнулся и упал и оказался лицом к лицу с мёртвым вьет-намцем с широко открытыми глазами. Я никогда этого не забуду'.
Около четырёх часов дня Мэтт Диллон по радиосвязи получил сообщение оперативного офицера подполковника Талли, докладывавшего, что деблокирующий отряд находится приблизительно в пятнадцати минутах от 'Экс-Рэй'. Диллон приказал лейтенанту Тиффту вызывать вертолёты. После этого силы Талли стали подходить к периметру. Момент был одновременно и радостный, и горький. Счастливый и благодарный, испытывая облегчение от возвращения взвода, я подошёл к Талли и поблагодарил его и его людей. Я пожал руку Эрни Сэвиджу и сказал, что он со своими бойцами отлично справился с худшим из положений. Потом было отрезвляющее, мрачное зрелище убитых и раненых из взвода Херрика. Мёртвые лежали на носилках из плащ-палаток. Двое или трое раненых пришли своими ногами, наполовину самостоятельно, наполовину опираясь на плечи товарищей. Некоторые из тех, кто остался без единой царапины, сами были настолько истощены, что им также требовалась помощь.
Капитан Каррара, сержанты Китон и Кит немедленно приступили к уходу за ранеными. Убитых осторожно положили на краю поляны, их ноги в ботинках лежали косо, неподвижно и выглядели как-то невероятно грустно. Глаза мои скользнули по сержанту Карлу Палмеру и, как у Ларри Гилрита, задержались умиротворённым выражением, полуулыбкой на его лице.
Сержант Гилрит помог прикрыть лица мёртвых плащ-палатками и подошёл к сержант-майору Пламли: 'Где-то по пути я подобрал пистолет 45-го калибра и, пока мы не добрались до КП, не сознавал, что держу его в руках. Пламли спросил, понимаю ли я, что пистолет заряжен и находится в боевом положе-нии, что ударник отведён назад. Мы решили, что я спокойно сяду и поставлю его на предохранитель'.
Начали подлетать вертолёты. Теперь ответственным за зону высадки стал лейтенант Дик Мёрчант: 'Я помню, как грузил сержанта Палмера и сержанта Хердла. Я оторвался от дела, чтобы встретить Джона Херрена и роту 'браво'. Он в красках описал мне великолепные действия 2-го взвода. Первыми словами его были: 'Дик, мы чуть не потеряли твой взвод'. Хоть и измотанный, он по-прежнему оставался тем же твёр-дым, думающим Джоном Херреном, которого я знал как командира моей роты'.
Когда Сэвидж, Бангэм и остальные пришли на командный пункт, с каждым из них кратко перегово-рил Джо Гэллоуэй: 'Они напоминали людей, восставших из мёртвых. Мы все были грязны, но они были грязнее грязного. Униформа изорвана, изодрана в клочья; глаза - воспалённые впадины посреди красной пыли, въевшейся в лица. Я спросил у каждого имя и место рождения и тщательно записал всё в тетрадь, а также кое-что из того, через что они прошли. Сочинители заголовков окрестили их 'Потерянным взводом', когда я передал свою статью по телефону'.
Каким-то образом Галена Бангэма, Джо Ф. Макки и специалиста-4 Уэйна М. Андерсона, которые не были ранены, посадили на отлетающий вертолёт и отправили назад, в базовый лагерь в Анкхе. Ещё четверых здоровых бойцов 2-го взвода отправили продолжать службу на периметре 'Экс-Рэй'. Говорит Сэвидж: 'Мы вернулись в сухое русло, неподалёку от муравейника. Рядовой 1-го класса Рассел П. Хикс вернул пулемёт на место. В тот день было много перестрелок: никаких серьёзных атак, но много снайперов, с которыми пришлось разбираться'.
Через полчаса после того, как оперативная группа Талли вернулась на 'Экс-Рэй', на связь по рации вышел бригадный генерал Ричард Ноулз и запросил разрешение на посадку. Он рассказывает: 'Долетели мы быстро. Я выскочил, вертолёт улетел. Боевой дух был на высоте; 1-ый батальон 7-го кавполка отлично справлялся с делом. Я угостил Хэла сигарой, и он коротко доложил меня о ситуации. Меня сопровождал офицер связи авиации подполковник Джон Стоунер. Я возил с собой Стоунера, чтобы иметь под рукой под-держку с воздуха. Когда Хэл закончил доклад, воздушный удар поразил цель по соседству с командным пунктом. Земля затряслась, и осколок от бомбы влетел на участок КП, в десяти-пятнадцати футах от того места, где мы стояли. Джон Стоунер подошёл и осторожно поднял дымящийся фрагмент, вернулся и протя-нул мне: 'Генерал, так достаточно близко?'
Уезжая, генерал Ноулз сказал нам, что на следующий день он даст указание Тиму Брауну выводить мой батальон и приданные ему подразделения из 'Экс-Рэй' и доставить назад в 'Кэмп-Холлоуэй' на два дня отдыха и восстановления. Однако сейчас перед нами стояла перспектива оборонять этот периметр ещё одну длинную ночь.
Мы с Диллоном выработали способ включения батальона Талли в наши ряды. Мы уплотнили соб-ственные линии и разместили солдат Талли в восточной и северной частях периметра, обращённых в основ-ном в сторону от горы, лицом к долине. Я оставил свой батальон плюс две приданные стрелковые роты из 2-го батальона 7-го кавалерийского полка там, где они находились, прикрывая более короткие отрезки линии, но по-прежнему контролируя те участки, где произошли основные боевые действия. Офицеры и солдаты уже хорошо изучили местность, и сейчас было не время предпринимать серьёзные изменения в расположении наших сил.
Талли устроил командный пункт своего батальона в роще примерно в сорока ярдах к северу от моего. Были распределены боеприпасы, вода и продовольствие, причём основное внимание вновь уделили доставке большего количества боеприпасов каждому стрелку, каждому пулемёту и миномётному стволу.
Четыре линейные роты 1-го батальона 7-го кавполка сократились в численности до восьми офице-ров и 260 рядовых. Рота 'чарли' этим утром потеряла сорок два человека убитыми: двух лейтенантов, шестнадцать сержантов и двадцать четыре рядовых. А также двадцать человек ранеными: их капитана, двух других лейтенантов, двух сержантов и пятнадцать солдат. Рота 'чарли' больше не представляла собой боеспособную стрелковую роту. Но у нас был свежий батальон плюс те две стрелковые роты из 2-го батальона 7-го кавполка. Имея днём незначительные попытки разведки боем по периметру, линейные роты получили достаточно времени, чтобы перегруппироваться для предстоящей ночи.
15. НОЧНЫЕ ИСТРЕБИТЕЛИ
Сегодня здесь много ребят, которые смотрят на войну как на славу, однако, парни, она сущий ад.
- Уильям Текумсе Шерман
Капитан Мирон Ф. Дидурык, командир роты 'браво' 2-го батальона 7-го кавалерийского полка, предчувствовал, что он и его бойцы, занимающие теперь прежние позиции роты 'чарли', будут этой ночью атакованы крупными силами, и, не теряя времени, внушил своим людям, что противник на подходе и следу-ет лучше подготовиться к бою. В лице Мирона Дидурыка и лейтенанта Рика Рескорла рота 'браво' 2-го батальона имела двух офицеров иностранного происхождения, чьи акценты и воинственный задор немного напоминали дух 'Иностранного легиона'. Украинцу Дидурыку и англичанину Рескорла в течение следую-щих семидесяти двух часов было суждено стать ратными легендами 7-го кавполка, как за свои манеры, так и за бесстрашное командование под обстрелом.
Проведя день в подготовке своих взводных позиций, Рик Рескорла вернулся к командному пункту Дидурыка - старой 'лисьей норе' Боба Эдвардса - перед наступлением сумерек. 'Люди готовы? - спросил Дидурык. - Как думаешь, выдержат?'
Рескорла отвечал: 'Мы готовы, как никогда. А если нас прорвут, сэр, вы первым узнаете об этом. Этот КП менее чем в пятидесяти ярдах от наших тылов'. Бешеный Казак с нетерпением выслушал обычную шуточку Рескорла. 'Чёрт возьми, Крепыш, хватит болтать, - отрезал Дидурык. - Будь начеку. Мы на тебя рассчитываем'.
Дидурык, которому тогда было двадцать семь лет, командовал этой ротой с мая. Он был пылким и агрессивным, но полностью профессиональным; в течение следующих трёх суток он проявит себя лучшим ротным командиром роты на поле боя, которого я когда-либо видел, без исключения. Он действовал соглас-но базовому принципу нанесения максимального урона при минимальных потерях.
Людям Дидурика выпало три или четыре спокойных дневных часа на подготовку к предстоящему, и они максимально использовали это время. Его рота вместе с приданным ей 3-им взводом роты 'альфа' 2-го батальона 7-го кавполка теперь удерживала те же 140 ярдов периметра, что прикрывали люди Боба Эдвардса. Взвод лейтенанта Уильяма Сиссона этой роты находился слева, в её составе и рядовой 1-го класса Джон К. Мартин, 25 лет, из Уичито, штат Канзас.
Мартин рассказывает: 'Мы распределились по периметру и стали копать двухместные окопы. Я помню, как старшина взвода Чарльз Л. Эшбах обходил позиции: 'Копайте глубже, делайте брустверы шире и выше. Намечайте сектора обстрела. Будьте бдительны!' Нам было до смерти страшно, но мы прятали испуг подальше в мозг и сосредоточивались на том, что сказано. Мы продолжали улучшать свои позиции, хотя почва была тяжёлой. Копали словно в бетоне. Я помню, всегда буду помнить, как стоит первый сержант Фрэнк Миллер без каски, с сияющей лысиной, и курит сигару'.
Мирона Дидурыка и его солдат ещё сурово не испытывали, но скоро это произойдёт. Во время за-тишья Дидурик удостоверился, что сектора обстрела и наблюдения расчищены на более чем двести ярдов вперёд; что добротные боевые окопы вырыты; что пулемёты установлены на позициях, обеспечивающих фланговый и перекрёстный огонь; что светосигнальные мины и разведывательно-сигнализационные устрой-ства расставлены впереди на расстоянии до трёхсот ярдов; что каждый боец снабжён боеприпасами и пункты снабжения боеприпасами обозначены; что рации проверены и перепроверены. После этого Дидурык очень тщательно поработал с передовым артнаблюдателем, наводя плановый обстрел по всему своему фронту. Офицер, лейтенант Уильям Лунд, навёл, скорректировал и выставил в готовность по сигналу четыре батареи, - двадцать четыре гаубицы.
Билл Лунд, двадцатитрёхлетний уроженец Идайны, штат Миннесота, был выпускником курсов под-готовки офицеров резерва при Университете Миннесоты. Он провёл свою первую ночь на 'Экс-Рэй', пости-гая реальный мир непосредственной огневой поддержки. В те времена решения артиллерийских училищ считали четыреста ярдов опасно близким расстоянием. Лунд обнаружил, что на 'Экс-Рэй', если хотел остаться в живых, крупные снаряды необходимо было класть в пределах сорока-пятидесяти ярдов. Расска-зывает Лунд: 'Мы с Мироном Дидурыком всё время были рядом, поэтому происходящее я оценивал с точки зрения пехотинца'.
Рик Рескорла, командир 1-го взвода, шесть месяцев как прибыл из школы подготовки кандидатов в офицеры при пехотном училище в Форт-Беннинге. Но туда он явился уже с запасом добротной подготовки за плечами. Он служил в британской армии на Кипре и в колониальной полиции в Родезии, и понимал, что значит быть солдатом. То, что он предпринял для подготовки своей позиции и своих людей, говорит о его профессионализме:
'Я встретился с лейтенантом Биллом Сиссоном, A/2/7 (рота 'альфа' 2-го батальона 7-го кавполка - прим.пер.), который будет на моём левом фланге. Сиссон, личный друг по апрельскому выпуску школы подготовки кандидатов в офицеры 1965-го года, оглянулся на мёртвых солдат ВНА и сморщил нос. Они уже начали созревать. 'Жалеешь, что не вернулся на подводные лодки?' - спросил я. После службы в резерве ВМС на Род-Айленде Сиссон носил двух дельфинов на груди. Убеждённые в том, что ВНА вернётся этой ночью, мы поклялись связать наши сектора так же крепко, как утиную гузку. Чтобы никаких слабых звень-ев'.
Рескорла обошёл территорию и попробовал посмотреть на неё с точки зрения противника. Низко-рослые деревья, слоновая трава, муравейники и некоторые естественные укрытия простирались до самого фронта. Местность оказалась не такой ровной, как показалась на первый взгляд, имела рубцы и толстые борозды, тянущиеся к югу с небольшим уклоном от его позиций. Неглубокие укрытия роты 'чарли' 1-го батальона, были наспех отрыты после наступления ночи и под натиском противника. Рескорла отодвинул своих людей назад на пятьдесят ярдов, что не только сократило сектор, но и значило, что теперь для того, чтобы добраться до стрелковых ячеек роты 'браво, неприятелю придётся выйти из-за деревьев и пересекать сорок ярдов в основном открытой местности.
Рескорла вспоминает: 'Из-за наших укороченных линий я уменьшил количество окопов. Соорудили трёхместные окопы. Пулемёты М-60 установили на основных направлениях огня, с которых они могли пе-реключаться на сплошной заградительный настильный огонь, перекрещиваясь друг с другом и с пулемётами на наших флангах. 'Лисьи норы' и брустверы устроили с особым тщанием. Я сам проверял окопы. Некоторые оказались настолько глубоки, что их обитатели не могли даже выглянуть через бруствер. В таких случаях делали стрелковые ступени. За два часа до заката сержант Эшбах, A/2/7 (рота 'альфа' 2-го батальона 7-го кавполка - прим.пер.), и сержант Томпсон организовали наряд по установке мин-ловушек. Они аккуратно установили гранаты и светосигнальные мины далеко на главных путях подхода. Мины 'клеймор' могли бы увенчать дело, но где-то запропастились. Просчёт, конечно, но я чувствовал, что мы готовы схлестнуться с лучшими из лучших северных вьетнамцев'.
Затем, обсудив с капитаном Дидурыком оборонительный огонь авиации, артиллерии и миномётов, Рескорла совершил последний обход линии, посетив соседний 2-ой взвод. Он рассказывает: 'Щербатый Джеймс Ламонт был частью группы на нашем правом фланге. Он был самой громкой глоткой в роте, но трудолюбив и духом крепок. Я спросил: 'А что, ребята, когда начнут стрелять, останетесь вы тут? Если решили драпать, дайте знать'. К тому времени они уже понимали мой чёрный юмор. 'Сэр, утром мы будем здесь. Сделайте так, чтобы парни Крепыша [взвод Рескорла] не смылись сами'. Солдаты дали волю своему солёному юмору.
Сержант Эшбах, тощий, жёсткий сорокатрёхлетний унтер из Детройта, подошёл из взвода лейте-нанта Сиссона и присоединился к нам. 'Вот продаю билеты на вертушку до Плейку', - обратился я к нему. 'Чёрт возьми, сэр, эту я и сам бы не пропустил, - ответил Эшбах, посмотрел на нож Рэндалла у меня на поя-се и добавил, - но если решу свалить, то приду и заберу этот ваш ножичек'. Такое состояние духа показало мне их уверенность, которой искал я. Солдаты, строчащие душещипательные письма родственникам, ниче-го не стоят. Эти же солдаты верили, что победят. Я оставил их, дав напоследок несколько советов: 'Они пойдут на нас быстро, прижимаясь к земле. Ясных целей не будет. Ведите огонь на высоте ползущего человека. Заставьте их пройти сквозь стальную стену. Это единственное, что не даст им добраться до ваших окопов''.
Рядовой 1-го класса Ричард Карджер, уроженец Лос-Анджелеса, в свои девятнадцать один из самых молодых солдат в подразделении, спросил лейтенанта Рескорла: 'Что, если они прорвутся?' Ответ Рескорла был таков: 'Если они прорвутся и сомнут нас, клади гранаты вокруг окопа. Клади их прямо на бруствер и прячь голову поглубже под землю. В окопе ложись на спину. Посылай пули прямо им в морду. Если мы сделаем всё как надо, так далеко им не пройти'. Парни разошлись по окопам, а Рескорла двинулся к своему взводному командному пункту, небольшому термитнику, который предыдущей ночью уже использовал лейтенант Джек Гоухиган. Тело Гоухигана там и нашли. Термитник стоял всего в двадцати ярдах позади линии новых, глубоких окопов.
На командном пункте батальона я проводил собственные последние проверки. Мы были в отлич-ной форме, боевой дух на высоте. Периметр укреплён; у нас вволю боеприпасов и медицинских средств; все наши убитые и раненые эвакуированы; авиация и артиллерия точно определили наши координаты и произ-вели пристрелку. Непрерывный беспокоящий и отсечный огонь на предельно коротких дистанциях нач-нётся в сумерках и продолжится всю ночь. Были доведены до сведения ЛС инструкции, требующие жёсткой огневой и светомаскировочной дисциплины. Миномётный огонь не будет разрешён без моего личного подтверждения, в особенности миномётные осветительные снаряды. Я хотел, чтобы миномёты придержали эти осветительные снаряды для нашего последнего светового сигнала в небеса на случай, если ребята из авиации и артиллерии израсходуют все свои сигнальные ракеты.
К 7:30 вечера стало совсем темно. Мы с нетерпением ждали восхода луны, такая разлилась темень. Однако в течение первых четырёх ночных часов, за исключением лёгкого нащупывающего огня там и сям по периметру, вьетнамцы не предпринимали против нас никаких действий. Перед полуночью мы получили сообщение из штаба бригады: мой батальон выведут из 'Экс-Рэй' на следующий день и отправят обратно на базу 'Кэмп-Холлоуэй'. Сообщение пришло к Диллону по оперативному каналу.
Яркая, почти полная луна выкатилась к 11:20 ночи. Около полуночи подполковник Эдвард С. (Шай) Мейер, начальник штаба 3-ей бригады, прислал мне удивительное сообщение: штаб генерала Уильяма Уэстморленда требовал, чтобы я 'на следующее утро покинул 'Экс-Рэй' и отправлялся в Сайгон доложить о битве ему и его штабу'. Я не мог поверить, что мне приказывают уехать до того, как закончи-лась битва! Я был озадачен и тем, что штаб дивизии или бригады не разорвал такой бестолковый приказ ещё до того, как он достиг меня. Место моё без сомнения было рядом с моими бойцами.
Как раз когда пришло это сообщение, перед взводом Рика Рескорла вьетнамцы открыли огонь из ав-томатического оружия, и поток зелёных трассирующих пуль полетел над его командным пунктом на высоте пятнадцати футов. Рескорла и его радист поползли вперёд и скатились в окоп, присоединившись к рядовому 1-го класса Кертису Гордону из Детройта. Рескорла, прикинув, что вражеские пулемёты находятся, по крайней мере, в пяти сотнях ярдов, предположил, что противник только проверяет периметр, и приказал бойцам на огонь не отвечать.
Затем, около часу ночи, пять солдат противника начали разведку боем напротив центра роты Джона Херрена на линиях 1-го батальона в сорока ярдах строго на запад от командного пункта батальона. Несколько вражеских пуль просвистели над нашими головами. Двоих из пятёрки убили, остальные убрались под тени джунглей. Эта разведка, дополняя перестрелку перед линиями Рескорла, зловеще напомнила действия противника предыдущей ночью и ясно предупредила о том, что северные вьетнамцы ещё не отказались от 'Экс-Рэй'.
Связанный этими действиями, я не успел отреагировать на приказ отправляться в Сайгон. Наконец, около 1:30 ночи, я связался с Шаем Мейером по рации и недвусмысленно передал свои возражения против приказа. Я ясно дал понять, что сражение не закончено и что моё место рядом с бойцами, что я первым из батальона вступил в этот страшный огневой мешок и, чёрт возьми, намерен быть последним, кто его поки-нет. На этом всё и кончилось. Больше ко мне с этим вопросом не обращались.
На линии было тихо, но напряжённо. Мирон Дидурык рассказывает: 'В течение нескольких часов после полуночи я получал сообщения от моих взводных командиров о странных звуках перед нашими линиями. Кроме того, во время тишины между залпами артиллерийского беспокоящего огня можно было услышать какой-то особенный высокий звук. Ответ дали свистки, найденные позднее на мёртвых солдатах противника. Враг, очевидно, использовал свистки и заранее оговоренное количество длинных и коротких свистов, чтобы управлять сбором и движением войск, которые сосредоточивались для атаки'.
Рик Рескорла говорит, что в периоды тишины он поощрял разговоры между окопами, чтобы осла-бить напряжение. Когда все темы были исчерпаны, Рескорла запел 'Бесшабашный колонист' и корнуолль-скую любимую 'Поднимаясь на Кэмборн-Хилл', медленные и спокойные песенки, на которые отвечали возгласами 'Крепыш!' и 'Гарри Оуэн!', что уверило его в том, что люди стоят твёрдо.
Около четырёх часов утра капитан Дидурык увидел и услышал неоспоримые свидетельства того, что противник маневрирует напротив его линий. 'Примерно в 4:00 устройства обнаружения - сигнальные мины и разведывательно-сигнализационные устройства - отобразили небольшое движение перед 3-им взво-дом A/2/7 (рота 'альфа' 2-го батальона 7-го кавполка - прим.пер.) и моими 1-ым и 3-им взводами. Неко-торые устройства отстояли впереди на 300 ярдов. По-видимому, противник развёртывался вдоль вероятной линии атаки. Также, скорее всего, он осуществлял ночную атаку без поддержки, поскольку иных средств поддержки кроме 40-мм реактивных гранат противник не использовал'.
Несмотря на то, что растяжки ручных гранат и сигнальные мины стали срабатывать, врага пока не было видно. Но всё быстро изменилось. В 4:22 утра лейтенант Сиссон сообщил по рации Дидурыку: 'Я вижу: они идут. Можно стрелять?' (Взводы находились под строгим запретом стрельбы, чтобы сохранить боеприпасы.) Лейтенант Лунд вспоминает, как капитан Дидурыка спросил у Сиссона: 'Как близко они подошли?' Когда Сиссон ответил: 'Я их почти касаюсь!' - последовал немедленный ответ Мирона: 'Давай! Убей их!'
По словам подполковника Хоанг Фыонга, 7-ой батальон 66-го полка вернулся с подкреплениями и снова стучался в южную и юго-восточную двери зоны высадки 'Экс-Рэй'. Вьетконговский батальон Н-15 оказывал помощь в нападении, а также подносил боеприпасы и собирал раненых.
В своём дневнике Дидурык описал эту сцену. 'Мой левый и центральный взводы подверглись мощ-ной атаке северовьетнамского батальона. Можно было видеть, как ублюдки подходят волнами, человече-скими волнами. Мы приветствовали их стеной из стали. Я запросил осветительные снаряды. Лейтенант Лунд запросил непосредственную поддержку четырёх 105-мм гаубичных батарей. Эти батареи обеспечили нам непрерывный огонь снарядами с головным взрывателем и снарядами, взрывающимися в воздухе. Расти-тельность и деревья по фронту содействовали использованию обоих типов взрывателей. Мы также выпусти-ли немного белого фосфора [sic] ([как в оригинале]- прим.пер.)'.
Сбылась самая смелая мечта передового наблюдателя Билла Лунда о том, чтобы цель превратилась в реальность. 'Противник прёт в открытую!' - радировал он пушкарям. Массы противника устремлялись к линиям Дидурыка, ярко освещённые жутким светом опускающихся на парашютах осветительных ракет, выпущенных гаубицами.
Дидурык и Лунд вместе находились в окопе командного пункта, и Дидурык твёрдо руководил ситу-ацией. Дидурык писал: 'Артиллерия не стреляла постоянно по одним и тем же целям. Лейтенант Лунд за-ставлял каждую из четырёх батарей по-разному вести сосредоточенный огонь для отражения атаки, пере-мещая их залпы на 100 ярдов по фронту и в глубину. Последующий осмотр поля боя показал, что такой спо-соб обстрела учинил над противником настоящую расправу'.
Первоначально наземная атака противника была направлена против лейтенанта Сиссона, но затем покатилась под углом и ко взводу Рескорла. Рик Рескорла вспоминает: 'Винтовки М-16 заклинивало, каж-дый третий нырял с шомполом на дно окопа и прочищал ствол. Горячие патроны сыпались на шею несчастливца. А солдаты ВНА короткими бросками шли вперёд: залегали, стреляли и подходили всё ближе и ближе. Раздавались свистки. Пронзительные злые вопли сержантов ВНА, подгоняющих своих людей вперёд. Всколыхнув воздух, мимо пролетела выпущенная из РПГ граната. Резервные винтовки из мёртвого взвода Гоухигана поддерживали нас и позволяли отстреливаться, пока наши собственные очищались от помех'.
Первый натиск, по меньшей мере, трёхсот вьетнамцев был отбит менее чем за десять минут стрел-ковым оружием, пулемётами и артиллерийским огнём бдительных и хорошо подготовленных бойцов роты 'браво' 2-го батальона. В 4:31 утра, то есть двадцать минут спустя, они вернулись. Дидурык: 'Интенсив-ность их атаки возросла, и я подвергся нападению, направленному на сектора моих трёх оставшихся взво-дов'.
Вопли, крики и свистки раскололи ночь, когда солдаты ВНА спустились с горы прямиком в окутан-ную дымом зону поражения. Теперь и миномёты наших с Талли батальонов открыли огонь, прибавив к об-щему хаосу свои 81-мм фугасные выстрелы. Стрелок Джон Мартин, стоявший в линиях Дидурыка, говорит: 'Мы изливали на них винтовочный, пулемётный и артиллерийский огонь, а потом они сломались и побежа-ли. Не думаю, что у нас были потери, а вот они попали-таки под раздачу'.
К тому времени осветительный самолёт ВВС С-123 'Мишка Смоуки' уже находился в небе над го-ловой, и экипаж безостановочно сбрасывал парашютные ракеты. Мы прекратили артиллерийское освеще-ние, чтобы сохранить его при надобности для дальнейшего использования. Мирон Дидурык писал: 'Осве-щение оказалось очень ценным. Оно дало нам возможность видеть и эффективно вести огонь из стрелкового оружия по неприятелю. Я видел, как вражеские боевые порядки идут в атаку на мой сектор. Мой передовой наблюдатель видел цели и наводил на врага эффективный артиллерийский огонь. Противнику приходилось ждать, пока прогорят осветительные ракеты, прежде чем устремляться к нашим позициям. Пока эти ракеты освещали поле боя, противник пытался укрыться в траве, за деревьями и муравейниками или полз вперёд. Низкий настильный огонь препятствовал проникновению врага, но некоторым удалось подобраться к око-пам на 5-10 ярдов. Их уничтожали стрелковым оружием и ручными гранатами'.
Посреди всего безумия небо прочертила пылающая ракета с нераскрывшемся парашютом и упала на склад боеприпасов возле командного пункта батальона. Жарко полыхая, она плюхнулась в ящик с руч-ными гранатами. Не задумываясь, сержант-майор Пламли подбежал к штабелям, сунулся голыми руками в ящик с гранатами и схватил ракету. Он выхватил ракету, отскочил назад и отшвырнул её на открытую поляну. Потом затоптал охвативший траву огонь, вызванный ракетой, вокруг ящиков с боеприпасами.
На периметре люди Рескорла продолжали сражаться. 'Мы выставили гранатомёты M-79 на стрельбу прямой наводкой [огонь, направленный на видимую цель] и посылали гранаты на дистанцию от семидесяти пяти до ста ярдов. Тёмные точки всё так же приближались. Трещали РПГ и пулемёты: в нас стреляли из тёмной линии естественных укрытий местности. Они приближались по открытому полю неровной шеренгой, первые группы замедляли ход через несколько ярдов. Несколько человек делали рывок вперёд и, ища укрытия, падали за своими мёртвыми товарищами. Потрясающий, очень дисциплинированный противник. Какой-то боец выругался и пронзительно заверещал: 'Чёрт побери, остановите же этих ублюдков!'
В течение последующих тридцати минут на этом поле всецело главенствовала полевая артиллерия, четыре батареи с двадцатью четырьмя 105-миллиметровыми гаубицами, бьющими из зоны высадки 'Фол-кон', расположенной более чем в пяти милях, и из зоны высадки 'Коламбас' на расстоянии в три мили. Лейтенант Билл Лунд, со своей художественной ближней корректировкой огня больших орудий и по глу-бине, и вдоль фронта, и с упреждением, был настоящим дирижёром этих залпов. Видно было, как вьетнамцы уносят своих убитых и раненых. При своей последней попытке напротив роты 'чарли' Боба Эдвардса менее двадцати четырех часов назад они быстро проникли внутрь артиллерийского кольца и стиснули лю-дей Эдвардса в смертельных медвежьих объятиях. Этой же ночью их остановили полностью.
В 4:40 утра Дидурык затребовал дополнительных боеприпасов, и разведывательный взвод моего батальона под обстрелом совершил первую из двух перебросок матчасти, доставляя ящики с патронами для винтовок и пулемётов и гранаты к М-79 от склада возле термитника командного пункта до окопов.
Командир неприятеля, без сомнения, предположил, что левая сторона сектора Дидурыка будет занята небольшими силами оставшихся в живых побитых воинов из роты 'чарли'. Когда же он обнаружил, что его продвижение идёт как угодно, только не с лёгкостью, он, разворачиваясь перед двумя взводами Дидурыка справа, сместил вес своего удара. В 5:03 утра перед взводом лейтенанта Лейна началась третья атака. Сержант Джон Сетелин вспоминает: 'Днём мы установили сигнальные мины и разведывательно-сигнализационные устройства. Такое устройство размером с сигаретную пачку с проводом синхронизации и сжатым воздухом. Провод легко обрывается, срабатывает небольшая звуковая и световая сигнализация, сообщая, что нечто там проскочило. Таких мы установили множество. Где-то после четырёх утра я увидел, как на устройстве мигнул огонёк, и услышал звуковой сигнал. Я подумал, что-то приближается. Ламонт махнул мне застыть и не двигаться и показал, что его 'коробочка' сработала'.
Сетелин шёпотом отдал приказ парням своего отделения по обе стороны от себя не открывать огня, не стрелять, пока противник не выступит на открытое пространство прямо перед ними. 'Внезапно сработала осветительная мина и мина-растяжка: они шли там, в траве, и стреляли в нас. Пуля угодила мне чуть выше локтя, ничего особенного, один-два шва и кусок пластыря после боя. В ответ никто не выстрелил. Затем они вышли на открытое пространство. Осветительные мины горели, они были освещены, всё просто. Мы открыли огонь и сняли их. Это была атака малыми силами. Потом, тридцать минут спустя, в нас ударили посильнее, дули в горны и свистки. Мы уничтожили всех. Затем примерно в пятнадцати футах перед моим окопом упал белый фосфор, и я потерял почти весь свой разгрузочный жилет и рубашку. На одной руке было где-то восемь ожогов'. Джон Сетелин сел и при свете осветительных мин штыком выцарапал из своей плоти ещё горящие частицы белого фосфора.
В течение получаса атака на правый фланг Дидурыка была жестоко отбита. Разведывательный взвод лейтенанта Рэкстроу из 1-го батальона произвёл уже вторую доставку боеприпасов на линии Дидурыка. В 5:50 утра, за сорок минут до рассвета, осветительный самолёт 'Смоуки' иссяк. Не стало льющегося с небес света. Я приказал немедленно возобновить артиллерийское освещение и снял ограничения на использование миномётных осветительных выстрелов.
В 6:27 утра северовьетнамский командир предпринял ещё одну мощную атаку, на этот раз прямо на командный пункт Мирона Дидурыка. Снова бойцы взводов Сиссона и Рескорла приняли на себя основной удар. Рядовой 1-го класса Мартин: 'Около 6:30 утра они опять ударили в нас в манере 'всё или ничего'. Это было похоже на тир; волны ВНА спускались ровной шеренгой с горы Тьыпонг'. Специалист-4 Пэт Селлек из разведвзвода тащил на линию боеприпасы: 'Я слышал, как дудят горны. В свете осветительных снарядов я видел волны неприятеля, спускающиеся на нас с горы прямой линией. На одном была белая шляпа или шлем, и казалось, он руководит шеренгой на марше. Его оружие висело на плече. Они просто спускались, как будто им было всё равно. Линейная рота стреляла в них, как по уткам на пру-ду'.
С точки зрения лейтенанта Билла Лунда, неприятельский командир не мог выбрать лучшего места для этой атаки. Под вспышками света группы вражеских солдат были отчётливо видны на расстоянии пяти-десяти-ста ярдов по фронту в сотню ярдов. Лунд буквально изорвал в клочья эти подразделения 105-мм сна-рядами воздушного взрыва и непрерывной бомбардировкой 81-мм миномётными минами. Винтовками и пулемётами бойцы в передовых окопах кромсали тех, кто избежал тяжёлых снарядов. Спустя всего четыр-надцать минут после начала немногие оставшиеся в живых вьетнамцы прекратили атаку и откатились назад тем же путём, которым пришли, на юго-восток, унося раненых товарищей.
Перед солдатами Рескорла число движущихся солдат противника сокращалось. 'Вдруг остался только один вьетнамец, который ещё двигался, в последнем усилии толчком бросая своё приземистое тело вперёд. В него стреляли все винтовки и пулемёты. Наконец он упал в трёх шагах от окопа на нашем правом фланге. Ещё пять минут парни продолжали в него стрелять, отказываясь верить, что он мёртв. Храбрый и решительный солдат. 'Смотри, у него пистолет', - крикнул сержант Масселуайт. Я пополз сквозь пыль за-бирать сувенир, но штаб-сержант Джон Лик меня опередил. Заговорил специалист-4 Роберт Маркс: 'Чува-ки, я, кажется, ранен'. Крепкого солдата из Балтимора уже давно ранило в шею, но он решил до конца боя об этом не сообщать'.
Рескорла добавляет: 'Над полем повисла тишина. Мы всадили ещё по несколько пуль в груды тел, ближайших к нашим 'норам'. Разведвзвод снова пополнил боеприпасы. Два полных боезапаса уже израс-ходовали. В сером рассвете мы растянулись на земле. Внезапно тело какого-то вьетнамца высоко подлетело в воздух. Под ним взорвалась его собственная граната. Самоубийство или несчастный случай? Мы осмотрели фронт. Старые трупы предыдущего дня смешались с недавно убитыми. Смрад было трудно перенесть. В сорока ярдах от нас из-за дерева выскочил молоденький вьетнамец. Прихрамывая, он побежал назад тем же путём, каким пришёл. Я выстрелил два раза. Он скрючился. Я сделал цепочке втык за неумение быстро стрелять'.
Ночная атака провалилась; она разбилась об огневую мощь и профессионализм Мирона Дидурыка, его офицеров и солдат. Сотни северовьетнамских солдат храбро отдали жизнь, изо всех сил стараясь пробиться сквозь железную оборону Мирона. Рота 'браво' капитана Дидурыка из 2-го батальона приняла на себя основной натиск атаки и получила в точности всего шесть легкораненых. Ни один человек не погиб.
В течение двух с половиной часов атаки на сектор Дидурыка остальная часть периметра 'Экс-Рэй' оставалась тихой - слишком тихой. Мы с Диллоном обсудили возможность проведения разведки боем, что-бы проверить присутствие противника в других местах на линии. У нас хватало боеприпасов, и, черт возьми, к тому времени противник знал, где находятся наши порядки так же, как знал об этом я. Мы передали приказ по батальонной радиосети: ровно в 6:55 утра все бойцы на периметре в течение двух полных минут проведут стрельбу в автоматическом режиме из личного оружия и всех пулемётов. Приказ был стрелять по деревьям, муравейникам, кустам и высокой траве как перед американскими позициями, так и над ними. Пулемётчикам расстрелять всё, что беспокоит. К тому времени мы, к нашему сожалению, уже уяснили, что враг использует ночь, чтобы рассадить по деревьям снайперов, готовых наносить вред при первых же лучах света. Настало время навести порядок по фронту перед собой.
В указанное время периметр разразился оглушающим рёвом. И тут же тридцать или пятьдесят вьет-намцев поднялись из укрытий в 150 ярдах перед цепью роты 'альфа' Джоэла Сагдиниса из 2-го батальона и стали отстреливаться. 'Безумная минута' стрельбы заставила их атаковать раньше времени. Немедленно вызвали артиллерийский огонь и атаку отбили. Когда стрельба закончилась, один мёртвый снайпер свисал на верёвке с дерева напротив крайнего слева взвода Дидурыка. Другой свалился замертво с дерева прямо перед командным пунктом роты 'браво' Джона Херрена из 1-го батальона. Третьего вьетнамского снайпе-ра убили час спустя, когда он попытался спуститься с дерева и унести ноги.
Рука сержанта Сетелина, покрытая ожогами от белого фосфора, начала его беспокоить. 'Меня от-правили назад, в медпункт, где руку перевязали, и я ждал, когда меня эвакуируют. Чем больше я там сидел, тем больше понимал, что, по совести, не смогу сесть в вертолёт, улететь и бросить ребят. Поэтому я снял с руки перевязь и пошёл обратно. Кто-то спросил: 'Куда идёшь?' Я сказал: 'Назад, в окоп'. Больше никто ничего не сказал'.
16. ОСМОТР ПОЛЯ БОЯ
Самое ужасное, не считая проигранного сражения, это выигранное сражение.
- Герцог Веллингтон, Донесение о битве при Ватерлоо, 1815 г.
Во время 'Безумной минуты' мы прочесали территорию за пределами нашего периметра. Теперь же я приказал зачистку внутри наших порядков. В 7:46 утра резервные элементы, разведывательный взвод и оставшиеся в живых из роты 'чарли', начали осторожный и очень неспешный осмотр территории, окру-жённой нашими войсками. Я приказал им провести зачистку чуть ли не на четвереньках при поиске своих жертв и северовьетнамских лазутчиков в высокой слоновой траве. Они также тщательно проверили деревья внутри линии окопов. К 8:05 они сообщали об отрицательных результатах.
В 8:10 всем подразделениям на линии было приказано координировать действия с теми, кто нахо-дился на их флангах, и подготовиться к выдвижению на пятьсот ярдов вперёд для проведения поисков, со-бирая любые собственные потери и оружие неприятеля. Прошло много времени, прежде чем этот опасный, но необходимый манёвр смог начаться. Проверка раций, боеприпасов, координация действий с фланговыми подразделениями - всё это заняло время у бойцов, которые умственно и физически затормозились после сорока восьми часов постоянного бессонного напряжения. Моим последним отдыхом были те пять часов сна ночью 13-го ноября. Я ещё мог ясно мыслить, но должен был проговаривать про себя, что хотел сказать, прежде чем открыть рот. Это было всё равно, что говорить на иностранном языке полного им овладения им. Я словно переводил с английскго на английский. Я должен был не терять головы, сосредоточиться на про-исходящих событиях и думать о том, что будет дальше.
Зачистка началось в 9:55 утра; бойцы Мирона Дидурыка успели отойти только на семьдесят пять ярдов, когда встретили сопротивление противника, включая ручные гранаты. Лейтенанта Джеймса Лейна, командира 2-го взвода Дидурыка, серьёзно ранило. Я немедленно прекратил все передвижения и приказал роте Дидурыка вернуться в свои окопы. Сержант Джон Сетелин, чья обожжённая рука пульсировала болью, был неутешен. 'В то утро нам приказали осмотреться перед позициями. Мне это не понравилось. Ночью я чувствовал себя в безопасности, потому что Чарли не видел меня, а я сидел в той 'норе' и мне не нужно было вылезать. Но когда наступил день, мне хотелось проклинать полковника Мура за то, что он заставил нас выйти из 'нор'. Нам приказали сделать последнюю зачистку, последний раз осмотреться во-круг. Во время осмотра мы с Ламонтом принесли одного из последних наших убитых. Большой человек, рыжие волосы, большие, закрученные вверх усы. Мы нашли его возле дерева: он сидел, положив винтовку на другое дерево. Одна пуля ударила в грудь, другая - в основание горла. Мы бегом притащили его назад'.
Лейтенант Рик Рескорла, как всегда, был в центре события. 'Я повел свой взвод вперёд, на безмолв-ное поле боя. Мы шли по извилистой тропинке меж грудами мёртвых врагов. Через пятьдесят ярдов мы прошли поляну и стали приближаться к группе мёртвых пулемётчиков ВНА. Менее чем за семь ярдов до неё резко вскинулась вражеская голова. Я бросился в сторону. Всё произошло словно в замедленном темпе. Ис-кажённое лицо неприятельского пулемётчика, глаза широко раскрыты, дымок вьётся из пулемётного ствола. Я дважды выстрелил и упал, тупо уставясь на пустой магазин. 'Гранату!' - крикнул я своему радисту [рядовому 1-го класса Сальваторе П.] Фантино. Он бросил мне гранату. Я поймал её, выдернул чеку и бросил прямо на головы ВНА. Тут и там на линии началась стрельба, мы метнулись назад к окопам. Ещё семеро человек раненых на периметре, в том числе лейтенант Лейн. Мы с сержантом [Ларри Л.] Мелтоном поползли обратно с рюкзаками, полными гранат, в то время как остальные прикрывали нас. Эта горстка вражеских солдат погибала за муравейниками тяжело, один за другим'.
Когда началась эта стрельба, Дидурык сообщил о ней по рации. Я схватил Чарли Гастингса, передового авианаблюдателя, моего радиста, специалиста Боба Уэллетта, и вместе с Пламли мы пробежали семьдесят пять ярдов до окопа командного пункта Дидурыка. Рескорла находился в тридцати-сорока ярдах впереди слева по фронту, перегруппировывая своих людей. Я приказал Гастингсу жать на все рычаги и доставить сюда всю огневую мощь с воздуха, до которой он только мог дотянуться, и немедленно. Над головой барражировало звено A-1E 'Скайрейдеров' из 1-ой десантно-диверсионной эскадрильи. Капитан Брюс Уоллес, командир звена, рассказывает: 'Я помню, как разговаривал с Чарли Гастингсом по рации. ' 'Экс-Рэй', это 'Хобо-три-один', в наличии четыре штуки A-1E, бомбы, напалм и пулемёты. Прошу подключить микрофон для определения курса'. Ответ: 'Вас понял, 'Хобо-три-один', это 'Экс-Рэй'. Ваша цель - сосредоточение вражеских войск на юго-востоке от нас. Прошу начинать бомбами, затем напалм, после него - пулемётами по всему, что там ещё будет шевелиться'. 'Подтверждаю, 'Экс-Рэй'. Готовы по вашему дымовому сигналу''.
Началась воздушная атака. Гастингс к тому же вызвал звено реактивных истребителей-бомбардировщиков. В течение нескольких минут заросли перед порядками Дидурыка вздымались и под-прыгивали от взрывов ракет, 250- и 500-фунтовых бомб, напалма, 20-мм орудийных снарядов, кассетных бомб и белого фосфора. Питер Арнетт, репортёр 'Ассошиэйтед Пресс', тем утром с попутным транспортом подскочил на 'Экс-Рэй'. Арнетт оказался рядом с окопом Мирона Дидурыка и энергично щёлкал фотоаппа-ратом.
После нескольких минут бомбардировки я сказал Чарли Гастингсу: 'Клади ещё одну пятисотфунтовую как можно ближе, чтобы уничтожить всех оставшихся ВНА, а затем отзывай самолёты'. Я сказал Дидурыку, чтобы приказал своим людям примкнуть штыки и выдвигаться. Через десять секунд мы ринулись в чёрный дым, оставшийся от той последней пятисотфунтовой бомбы. В воздухе над головой звено 'Спадов' капитана ВВС Брюса Уоллеса восстанавливало строй и получало от Чарли Гастингса оценку результатов боевого воздействия: 'Во многих вылетах такой отчёт содержал оценки того, что в результате были уничтожены потенциальные вражеские парки с грузовиками, или бамбуковые хижины, или нанесены потери предполагаемым вьючным животным противника. В зоне высадки 'Экс-Рэй' всё было по-другому. Чарли Гастингс докладывал так, как прошло на самом деле. Тактично, если мы не действовали как нужно: 'Принял, 'Хобо', сегодня счёт не открыт, но всё равно спасибо за помощь'. С восторгом, если мы всё сделали правильно: 'Принял, 'Хобо', именно то, что нужно. Командир шлёт свои поздравления''.
Рескорла со своими бойцами с благодарностью следил за авиашоу. 'Мы собрались для последней зачистки. Внезапно сверху спикировал истребитель-бомбардировщик. Мы зарылись носами в дно наших окопов. 'Курьерский поезд' прогремел вниз, и взрыв сотряс землю. Бомба упала в тридцати ярдах от наших 'нор'. Мо поднялись, чертыхаясь в пыли и обломках грунта. Поступил приказ выступать. Весь имеющийся личный состав, включая полковника Мура, вывалился из периметра'.
На сей раз это был совсем не бой. Мы уничтожили ещё 27 вражеских солдат и подавили всякое со-противление. Я смотрел на поле, усыпанное мёртвыми врагами, лежащими по одному, по двое и грудами на исковерканной и изрытой земле. Кровь, куски тел, рваная униформа, разбитое оружие устилали местность. Это было отрезвляющее зрелище. У этих людей, наших врагов, тоже были матери. Но мы сделали то, что должны были сделать.
Помимо желания удостовериться, что Дидурык и его люди исполнили дело чисто и надёжно, у меня имелась ещё одна причина присоединиться к последнему штурму лично. Рик Рескорла наблюдал. 'Полков-ник Мур в нашем секторе подбегал к кучам тел и растаскивал их в стороны. 'Какого черта здесь делает полковник?' - спросил сержант Томпсон. Я покачал головой. Позже мы увидели, как он возвращается во главе бойцов, несущих плащ-палатки. К 10:30 утра полковник Мур нашёл то, что искал. Три погибших американских солдата больше не числились пропавшими без вести; теперь они возвращались домой к своим близким'.
Подполковник Роберт Макдейд и остальные его бойцы из 2-го батальона 7-го кавполка вышли на марш к зоне высадки 'Экс-Рэй' из зоны высадки 'Коламбас', что лежала в трёх милях к востоку, около 9:30 утра. Макдейд привёл с собой свою штабную роту, а также роты 'чарли' и 'дельта' 2-го батальона. К нему также присоединили роту 'альфа' 1-го батальона 5-го кавалерийского полка. Они подошли к нашим позициям около полудня. В первых рядах колонны находился специалист-4 Джек П. Смит, сын радио- и тележурналиста Говарда К. Смита. Джек Смит написал в 1967-ом году о том, что увидел, в статье для 'Сэтеди Ивнинг Пост': '1-ый батальон беспрерывно сражался в течение трёх или четырёх дней, и я никогда не видел таких грязных войск. Все имели поразительный внешний вид. Говорили мало, лишь осматривались вокруг намётанными, нервными глазами. Всякий раз, заслышав приближающийся снаряд, я весь сворачивался, они же продолжали стоять. Должно быть, там лежало около тысячи гниющих тел, уже на расстоянии примерно в 20 футов от гигантского круга 'лисьих нор''.
Остальные эхом вторили изумлению Джека Смита. Специалист-4 Пэт Селлек, закалённый тремя сутками на 'Экс-Рэй', выслушивал вновь прибывших: 'Я слышал, как один солдат сказал: 'Господи боже, что вы, ребята, здесь сделали? Похоже на кровавую баню. Всё, что видишь, входя сюда, - это трупы повсю-ду''. Специалист-4 Дик Аккерман, уроженец Мерседа, штат Калифорния, находился в разведвзводе Макде-йда, когда тот входил на 'Экс-Рэй'. 'Входя в зону высадки, первым я увидел вражеские трупы, сложенные, как дрова, вдоль тропы, штабелями высотой не менее шести футов. Мне никогда не забыть это зрелище'.
В 10:40 утра, имея два свежих батальона - 2-ой батальон Боба Талли 5-го кавполка и 2-ой баталь-он Боба Макдейда 7-го кавалерийского полка, которые уже в зоне высадки 'Экс-Рэй' либо на пути к ней, - полковник Тим Браун приказал утомлённым остаткам моего 1-го батальона 7-го кавполка готовиться к вы-ходу из операции для необходимого отдыха. Браун также сказал нам, что рота капитана Мирона Дидурыка 2-го батальона и взвод лейтенанта Сиссона из роты 'альфа' 2-го батальона, которые сражались бок о бок вместе с нами, также получат такую же возможность отдохнуть и привести себя в порядок. Мы вылетаем на 'Хьюи' в зону высадки 'Фолкон', а оттуда на транспортных вертолётах CH-47 'Чинук' - на базу 'Кэмп-Холлоуэй' в Плейку.
Я приказал Диллону подготовить и осуществить эвакуацию. Люди Талли и Макдейда проведут за-мену на месте, занимая наши позиции по периметру 'Экс-Рэй'. Диллон назначил лейтенанта Дика Мёр-чанта ответственным за вывоз, в то время как мы скоординировали замену с Бобом Талли и его оператив-ным офицером, капитаном Роном Круксом. Мы вывезем из 'Экс-Рэй' не только войска и оружие, но и по-следних убитых и раненых, а также невероятный запас захваченного неприятельского оружия и снаряже-ния.
К тому времени, поздним утром, во вторник, 16-го ноября, характер 'Экс-Рэй' изменился. То, что раньше было полем смерти, стало чем-то иным. Мы свободно передвигались по местам, где движение озна-чало смерть всего несколько часов назад. За исключением нашей авиации и артиллерии, ничего не было слышно. Было слишком тихо, и тихо слишком внезапно, и это меня беспокоило. Тот старый принцип: ничто не было неправильно, за исключением того, что ничто не было неправильно. Где засел противник? Вернулся в Камбоджу? Или ещё на горе и готовится к новой атаке? Или направляется на север, к Йа-Дрангу и его драгоценной воде? И снова старый вопрос: где находятся вражеские 12,7-мм тяжёлые зенитные пулемёты? Если неприятельский командир ударит этим оружием по нам с горы, зона высадки 'Экс-Рэй' с тремя американскими батальонами, заполнившими поляну, станет прекрасной мишенью. Я приказал Диллону усилить беспокоящий артиллерийский огонь и продолжать удары с воздуха по уходящим от нас вверх склонам. Я сказал ему, что хочу получить идеальную эвакуацию вертолётами, прикрытую всей огневой мощью, которую только можно бы применить.
Потом, по-прежнему беспокоясь о том, учли ли мы всех, я приказал тыловому пункту управления батальона провести новый учёт всех наших убитых и раненых. И я велел Мирону Дидурыку вывести свою роту на последнее поперечное прочёсывание на 150 ярдов перед его фронтом. Этот участок стал сценой самых тяжёлых рукопашных схваток, и я хотел, чтобы его осмотрели в последний раз. Я был полон решимости сдержать своё обещание, что этот батальон никогда не оставит ни одного человека на поле битвы, что на родину вернутся все.
Взводный старшина Фред Дж. Клюге из роты 'альфа' 1-го батальона 5-го кавалерийского полка вёл своих людей к стрелковым ячейкам на старом периметре. 'Два моих бойца позвали меня, на что-то указывая. На дне окопа лежал мёртвый американский сержант. Я посмотрел на него и не смог не подумать: 'Как же он похож на меня'. Я сказал этим парням: 'Хватайте его за разгрузочный жилет и тащите к вертолётам'. Тут кто-то подошёл ко мне сзади и сказал: 'Нет, так не годится, сержант. Это один из моих солдат, проявите уважение. Найдите ещё двух человек и отнесите его в зону высадки'. Это был полковник Мур, который в последний раз проверял свои позиции. Если бы мы не нашли того сержанта, он бы нашёл. У меня была причина вспомнить его слова и повторить их спустя всего два дня'.
Около полудня 'Чинук', набитый журналистами, фоторепортёрами и телевизионщиками в сопро-вождении капитана Дж. Д. Коулмэна из отдела дивизии по связям с общественностью, приземлился на 'Экс-Рэй'. Измазанный грязью, оцепенелый и наполовину оглушённый двумя сутками боёв, Джо Гэллоуэй стоял и смотрел, как люди его профессии нервно похаживают и пытаются понять смысл этого сражения. Фрэнк Маккаллок, в то время руководитель Сайгонского бюро журнала 'Тайм', рассказывает: 'На третий день вертолёт, гружёный нами, журналистами, прилетел в зону высадки 'Экс-Рэй'. Просвистело несколько пуль, и мы все плюхнулись на землю. Мы смотрим снизу вверх, а там стоит Гэллоуэй и говорит: 'Херня. Эта ла-жа нацелена-то не в нас''.
Чарли Блэк из 'Коламбас Леджер Энквайрер' (штат Джорджия) подошёл и обнял Гэллоуэя. Эти двое отделились от толпы, и Гэллоуэй попробовал рассказать Блэку о том, что произошло в этом месте, о том, что Блэк напечатает на своей потрёпанной старой пишущей машинке в одном из подробных очерков, которые он отправит самолётом домой опубликовать в газете родного города 1-ой кавалерийской дивизии для прочтения солдатскими жёнами и детьми: 'Чарли, вот величайшие солдаты, которые когда-либо всту-пали в бой! Никогда раньше не было подобного отряда. Я б хотел, чтобы каждый американец понял, что совершили эти ребята. Посмотри туда: разве это не впечатляет?' Молодой журналист развернул старшего лицом к той части периметра, где боец на разбитом стволе дерева установил маленький американский флаг.
Дж. Д. Коулмэн так описывает момент появления этого флажка в своей книге 'Плейку: заря верто-лётной войны во Вьетнаме': 'Да, то был шаблонный кадр, какие попадались во всех когда-либо снятых военных фильмах, но в зоне высадки 'Экс-Рэй', посреди смерти, разрушений и невероятного героизма, его значение вышло за пределы стереотипа'.
Остальные журналисты собрались вокруг меня. Я рассказал им, что это было чрезвычайно ожесто-чённое сражение, что со всей очевидностью в лице северовьетнамских солдат мы противостояли храброму, решительному и очень упорному противнику, но что американская огневая мощь, дисциплина, мужество и воля к победе одержали верх в зоне высадки 'Экс-Рэй'. 'Смелые американские солдаты и винтовка М-16 одержали здесь победу', - сказал я. Мой голос осёкся, глаза наполнились слезами, когда я рассказывал жур-налистам, сколько моих бойцов погибло в этом месте, сколь многим оставались считанные дни до оконча-ния службы в армии, но они храбро сражались и умирали. Стоя там, я уже понимал, что телеграммы, кото-рые разобьют сердца и сломают жизни многих американских семей, уже сочиняются.
Подошёл Чарли Блэк. В последний раз я видел его на взлётно-посадочной полосе на плантации 'Catecka' шесть дней назад, когда мы начинали нашу операцию в районе Плейме. Чарли тогда возвращался после двух тяжёлых недель освещения действий 1-ой бригады. Я звал его с нами; Чарли Блэка с радостью принимали в любом подразделении 1-ой кавалерийской дивизии. Ведь он писал для газеты, которую читали наши семьи. Чарли отнекивался, выбрав вместо этого несколько дней отдыха в Сайгоне. Теперь я дразнил Чарли за то, что пропустил крупнейшее сражение той войны. Он сверкал щербатой улыбкой и добродушно сносил мои подначки.
Затем Нил Шихан, репортёр 'Нью-Йорк Таймс', всё утро бродивший по периметру, опрашивая солдат, подошёл поговорить со мной. Я знал, что он был стреляным воробьём во Вьетнаме и острым, серь-ёзным обозревателем. Стоя возле моего командного пункта у муравейника, Шихан сказал мне: 'Это может стать самым значительным сражением во Вьетнамской войне со времён битвы при деревне Апбак'. Он ока-зался прав.
